Оттуда к Рим у.[60] Затем Александр к Риму пошел. Римляне, услышав, что идет к ним царь, пришли в смятение, охваченные великой печалью, как и афиняне, собрались на совет и спрашивали друг друга: «Что будем делать? Хорошо ли это, если встретим Александра с почестями и с многочисленными ценными дарами и пустим его в Рим? Ведь издавна повелось и завещано предками нашими, что быть нашему городу в могуществе по милости наших богов». И, собравшись в храм бога своего Аполлона,[61] вопрошали его, как встретить им Александра. Он же, во сне им явясь, сказал: «Мужи великого Рима! Не бойтесь Александра, ибо Александр — сын мой: давно уже в Македонии совокупился я с матерью его Олимпиадой, и родила она мне Александра. Вы же встречайте его с почестями и поклонитесь ему как царю-самодержцу своему, и прославьте его».
И когда приблизился Александр к Риму, римляне встретили его со славой и с большим почетом. Было же тогда дивное зрелище. Встречали его впереди всех четыре тысячи витязей в золотых венцах с драгоценными камнями-самоцветами, а потом встречали его двести тысяч граждан, на которых были багряные одежды с золотым шитьем, и прочего люда сорок тысяч. Все они имели в руках дафиновы ветви,[62] словно из золота. Великие жрецы римские — а всего их было две тысячи тысяч — вышли навстречу Александру с огромными свечами, а когда он был уже совсем близко, встретили его за поприще от города, вынесли ему многоценное одеяние еврейского царя Соломона, которое некогда оставил у них Навуходоносор, царь персидский, захвативший Иерусалим; вынесли ему двенадцать сотен золотых блюд с драгоценными камнями, которые даровал Соломон в святую святых, и венец Соломона царя,[63] а в нем по числу сынов Израилевых двенадцать камней драгоценных, вкрапленных в золото и имеющих двенадцать целебных свойств, и различных камней драгоценных двенадцать тысяч. Вынесли ему драгоценную корону Сивиллы царицы, имеющую разные волшебные свойства;[64] и вывели к нему коней и жеребцов, покрытых крокодиловыми кожами, а иных под седлами, украшенными камнем измарагдом, вынесли ему оружие царя Самьяуша и еще копье Акша Талмоника царевича,[65] украшенное жемчугом и драгоценными камнями, и других копий много; вынесли ему щит кеимарского царя,[66] обтянутый змеиною кожей. Александр был очень рад этой торжественной встрече и богато одарил своих воинов. Македоняне сели на подаренных коней, а сам Александр, сев на прекрасного коня и возложив на голову свою венец Клеопатры, египетской царицы[67] (а было в нем двенадцать камней драгоценных), и приготовив для встречи с римлянами громогласные трубы и органы, пошел к великому и славному городу Риму. Когда римские витязи, цари и царевичи, выйдя из города, встретили Александра, то поклонились ему, говоря: «Многая лета царю Александру великому, господину всего света, сыну Филиппову!». И, сказав это, не сходя с коней, отъехали в сторону, а другие приходили на их место и также славили его. И жрецы римские со свечами и кадилами встретили его, царя, и воскурили различные благовония, и славили его. И так веселились все вместе, македоняне и римляне. Когда же вошел Александр в город Рим, то римские жрецы ввели его в храм поклониться богу Аполлону. Жрецы Аполлоновы встретили Александра и воскурили вокруг него благовония, и поклонились ему, и поднесли ему золото, и ливан, и смирну:[68] все эти дары радуют царей. И показали ему пророчество: «В пятитысячный год должен явиться козел единорогий и потопчет он всех леопардов, и всех западных царей кичащихся низложит, и снова на восток пойдет, где обитает овен двурогий, рога же его до небес. И ударит его единственным рогом в сердце, и затрепещут все восточные цари, великие и могучие, народы Мидии и Финикии,[69] и острый меч персидский притупится, и в Рим придет он и как царь всемогущий прославлен будет! Время это настало: уже взят Рим без кровопролития».
вернуться
Оттоле к Риму. — В основных редакциях Псевдокаллисфена (Хронограф. Александрия, I, 27—30, стр. 29—31) нет описания похода Александра на Рим и вступления его в город; в действительности такого похода никогда не было. Поход на Рим упоминается лишь в одной из редакций Псевдокаллисфена (редакция С) и в сербской Александрии.
вернуться
Богу своему Аполону — в южнославянских и греческих текстах «Амону», что более согласуется с началом Александрии, где Александр рождается от Нектанеба, выступающего в роли бога Аммона.
вернуться
ветвие дафиновы — так же и в южнославянских текстах, но в греческих текстах этого слова нет. Очевидно, имеется в виду греческое слово «дафнэ» — «лавр» (см. выше, прим. 14).
вернуться
портище велико и многоценно царя Соломона еврейскаго, иже бе некогда у них положил Навходоносор, царь перскый, егда приа Иерусалим; изнесоша ему блюдо златых 12 сот с камением драгим, иже бе положил царь Соломон в святая святых, и венец Соломона царя. — Иудейский царь Соломон правил Палестиной в X в. до н. э.; при нем государство поддерживало возникающее единобожие и по приказу царя строится храм общеплеменному богу Ягве. Согласно библейской легенде, главными частями храма Соломона были находившееся в центре святилище и примыкавшее к нему темное помещение в подземелье «святая святых» (III Книга царств, VI, 14 и сл.). Соломон подарил храму многочисленные драгоценности, которые впоследствии при разрушении Иерусалима в 586 г. до н. э. вавилонским (а не персидским, как неверно определено только в русской редакции сербской Александрии) царем Навуходоносором II (604—561 гг. до н. э.) были разграблены.
вернуться
конуру царску и многоценну Сивиллы царица, девствия имуща волшебная и многоименная. — В южнославянских и в греческих текстах (Нов., стр. 33; Истрин, стр. 37) речь идет о «стеме» (στέμμα), т. е. о короне Сивиллы. Термин «конура» в Ефросиновском списке восходит, очевидно, к иному южнославянскому оригиналу, так как слово «конура» — «корона» (см.: Rjecnik hrvatskoga ili srpskoga jezika, d. V. Zagreb, 1898—1903, стр. 348) сербского происхождения. Этот сербизм встретился нам также в списке БАН Археолог, инст. № 44 и еще раз на л. 145 об. Ефросиновского списка. В ряде русских списков читается испорченное «коруна», реже «корона». Сивиллы — легендарные женщины-пророчицы. В Риме хранились священные сивиллины книги, по которым производились гадания. Христианство не уничтожило веру в сивилл и даже использовало загадочные фразы сивиллиных книг для доказательства того, что торжество новой религии было предсказано в глубокой древности. Появились изображения сивилл, на основании которых автор Александрии и представлял себе легендарную пророчицу как царицу.
вернуться
изнесоша ему оружиа Самьяуша короля, ино копие панидиново Акша Талмоника царевича. — Оба имени искажены до неузнаваемости. В южнославянских текстах «оружие Агампеуша кралиа, иже вьзеше вь Трои Александрово, Парижа, сына троискога кралиа Премуша; изнесоше иему копиие лефандиново... Аиакша Телемоникиа» (Нов., стр. 33; ср.: Яг., стр. 244). Совершенно ясно, что речь идет об оружии героев троянской войны — предводителя всех греческих ратей Агамемнона, отобранном им при взятии города у сына Приама — Париса (второе имя которого было Александр) и Аякса Великого, сына Теламона (Теламонида) В греческом тексте (W, стр. 30; Истрин, стр. 37) говорится об оружии Приама, а не Агамемнона.
вернуться
щит кеимарьскаго царя — в южнославянских текстах «Таркиния римскога цара» (Нов., стр. 33; ср.: Яг., стр. 244); в греческих — «щит Таркиана» (W, стр. 30; Истрин, стр. 37). В Риме два легендарных царя носили это имя (см. выше, прим. 1).
вернуться
венець на главу свою положив Клеопатры, египетски царицы — в южнославянских текстах «Леопатре (Клеопатре) егуптьске царице» (Нов., стр. 33), в греческих — так же. Речь несомненно идет о Клеопатре VII (47—30 гг. до н. э.), египетской царице, знаменитой своей красотой, сказания о которой были популярны в средние века и в новое время (Шекспир, Пушкин и т. д.). Автора Александрии не смущает вопиющий анахронизм (Александр надевает венец царицы, царствовавшей на три столетия позже).
вернуться
и ливан, и змирну — благовония; Ливан — ладан, смола ладанового дерева; змирна — смирна, или мирра — смола аравийского мирта.
вернуться
имат востати козел единорог и пожнет вси леопардус. — В основе этого текста сербской Александрии лежит библейское пророчество Даниила о смене мировых царств (Книга Даниила, VIII, 20—21). Далее оно истолковывается «римским философом» (ср.: Веселовский, стр. 195—196). Пророк Даниил жил, согласно Библии, во времена «вавилонского плена», т. е. в VI в. до н. э. Однако дошедшая до нас под его именем книга написана не раньше II в. до н. э., и в ней в форме пророчества содержится рассказ о победах Александра. Пересказ сна Даниила дан неточно: там говорится только о борьбе единорога и овна. Пророчество Даниила и его апокрифические переделки были популярны в средневековой и, в частности, в древнерусской литературе (ср.: В. Истрин. Откровение Мефодия Патарского и апокрифические видения Даниила в византийской и славяно-русских литературах. М., 1897, стр. 253—329). Дата «пятитысячное лето» дана по принятому в Византии и древней Руси летосчислению от сотворения мира. Согласно этому летосчислению, царствование Александра приходится на 5172—5185 гг. от сотворения мира.