Спальня императора Александра I в Екатерининском дворце. Рис. великой княжны Александры Николаевны
Судя по смете, в 1800 г. ремонтировались и парадные залы. Сметой «За сделание фальшивого мрамора и живописной работы», подписанной Дж. Кваренги 12 августа 1800 г., запрашивалось 2000 руб. Всего на строительные и ремонтные работы по Александровскому дворцу летом 1800 г. выделили 20 967 руб. А с учетом строительства каменных конюшен «при Новом дворце»[48] общая сумма затрат составила 194 449 руб. Другими словами, в 1796 г. великий князь Александр Павлович и его супруга жили в «недострое», поскольку в парадных залах отделка («фальшивый мрамор»), запланированная Дж. Кваренги, не была завершена, как не были завершены и фрейлинские комнаты.
Эти штукатурные работы закончили уже после гибели императора Павла I, летом 1801 г. Именно тогда Александровский дворец обрел привычный для нас облик. Любопытно, что, в отличие от Зимнего дворца, неоднократно менявшего свою окраску, Александровский дворец всегда был окрашен в привычный и дошедший до настоящего времени цвет.
Походная кровать Александра I. Екатерининский дворец. Г. Гамбс. (90 х 182 х 76 см). 1820–1821 гг.
Этот желтовато-охристый цвет стен и зеленый (малахитовый) цвет крыши время от времени подновлялся, как это было сделано в апреле 1804 г., когда некто Игнатий Федоров взял подряд «о крашении всей крыши Нового дворца, также на кухне нужном отделении и колоннаде тумб, карнизов, поясов и сандриков собственною его ярко медянною за один раз по загрунтованию с английскими белилами и с таким точно колером, какой на Большом дворце. А балюстрада английскими белилами на масле за два раза с замазкою всех на крыше фальцов, а в балюстраде по балясам трещин тоже замаскою. С прибитием к тумбам плотнее листов и переменою проржавевших 32 листов новыми казенными листами и одного зделать люк, а прочие починить».[49]
Когда в марте 1801 г. Павла I убили в ходе дворцового переворота, то Александр I, став императором, не вернулся в Александровский дворец, а обустроился на половине своей бабушки в Старом (Екатерининском) дворце.
В начале правления Александра I дворец, названный впоследствии его именем, стоял фактически пустой. Только время от времени, с разрешения императора, там в летние месяцы селили разных сановников. Если при Павле I Александровский дворец обслуживали всего 9 слуг, то к 1813 г. их число сократилось. В документах упоминается, что огромный дворец обслуживали всего три человека, и из них, «по недостаточному числу инвалидов», один присматривал за Кухонным флигелем и еще один состоял при Китайском театре.[50] Для сокращения расходов за содержание Александровского дворца отвечали хозяйственники Екатерининского дворца. Например, гоффурьеру Терентьеву «для хождения в вечернее время в оба дворца к наблюдению дежурства служителей и осмотра целости во внутренности тех дворцов» специально выделялся на год «1 пуд свеч сальных». Кроме этого, за системой отопления присматривали печной мастер Воронов и трубочистный мастер Вебер. Также Александровский дворец время от времени посещал слесарный мастер Бевад.
Тем не менее пустовавший Александровский дворец продолжали поддерживать в жилом состоянии, о чем свидетельствуют его ремонты в 1809 и 1817 гг. О необходимости этих ремонтов красноречиво говорит то, что периодически с потолка дворца падали куски штукатурки. Один из таких кусков, упавший с потолка в мае 1801 г., попал «в люстру круглого полированного стекла», разбив в ней «два стеклянных вазика». Конечно, это были пустяки, поскольку утраты ликвидировали за 57 руб., заказав утраченное на Императорском Стеклянном заводе,[51] но пустяки весьма показательные.
Впрочем, подобные неприятности случались и позже. Например, в октябре 1813 г. «в Столовой комнате Нового дворца трех хрустальных больших фонарей с подвесками в бронзовой оправе, один 5 числа упал и разбился сего месяца, с вырвавшимся из потолка крюком на коем был повешен».[52] Тогда немедленно вызвали архитектора П.В. Неелова, который осмотрел место происшествия. Судя по его рапорту, «падение последовало от пропавшей с верха гайки, а равно и от того, что крюк у сего фонаря укреплен был не в брус, как другие, а токмо на потолок, прочие же все с гайками».[53]
50
Там же. Оп. 20. Д. 357. Л. 4 (О доставлении к его сиятельству графу Ю.П. Литт примерного расписания о предполагаемых в 1813 г. расходах по содержанию дворцов и зданий с садами. 1812 г.).
51
Там же. Оп. 18. Д. 1249. Л. 1 (О покупке полированного стекла для люстры в Новом дворце. 1801 г.).
52
Там же. Оп. 20. Д. 576. Л. 1 (О упавшем и разбившемся в Столовой комнате Александровского дворца хрустальном фонаре. 1813 г.).