Да, там ходят про нас разные толки, теории и проекты. Например, один субъект, слывущий знатоком Якутской области, ее аборигенов и языка последних и кичащийся этим, высказал в качестве авторитета мысль, сумасбродную для нас, но целесообразную для слушателей его, – мысль, что якутский народ следует переселить на север к морю, а их родину заполнить переселенцами из России. Может быть, Вам проект этого господина покажется странным, но он господам нучаларам26 показался тогда идеальным. Что же, они правы со своей точки зрения: земля переселенцам необходима; поселить их около моря – они не выдержат климата; а если переселить туда якутов, то последние, как акклиматизировавшиеся, не станут явно вымирать; тогда за чем же дело стало – гнать якутишек на север, да и все тут!…
Может быть, интересуетесь личностью того оратора, который так хорошо знает всю нашу подноготную и который сказал упомянутое слово в Томске, на съезде ученых («Сибирские вопросы»).
Как назло, позабыл я его фамилию, но, когда опишу, узнаете живо.
Гостил он у нас долго: приехал молоденьким, вертлявеньким, поджареньким, а уехал стареньким, ехидненьким. Сотрапезничал он с нами десятки лет, похваливая наши «тар», «үөрэ» и «бутугас» 27. Хвалил он и любил и нашу девицу-красавицу (ныне покойницу), с которой он коротал долгие, зимние вечера под музыку северной вьюги… Будучи молод и полон жизненных потребностей, он увлекался дикаркой и сильно обескураживался, когда она не понимала его мыслей и .... желаний, а он – ее. Во 1-х, поэтому, во 2-х, от нечего делать, он стал записывать лепет своей подруги и учить ее своему языку. Но, так как сам всецело подпал под ее обаятельную власть, то не смог ее научить своему языку, наоборот, сам научился от нее разговорному и любовному языку якутов, которого сделал своим коньком и на котором сначала поехал в Питер, а теперь едет вверх – по пути славы и великих почестей…
Вот, сей-то господин попал случайно раз
В среду мужей ученых,
Не испытавших севера ни игр суровых,
Ни Моря Льдистого проказ.
Чтоб показать умишка глубину,
Чтоб доказать патриотизма вышину,
Сказал герой такое слово,
Слыхать не приходилось мне какого:
«Якут-пигмей привычен к холоду морей,
Ему приятен край, где царствует Борей.
Зачем их нам не гнать в страну,
Какая им по сердцу и нутру!
А прежни пашни их и избы,
То, чем лежать им, гнить без пользы,
Да достаются детям нашим, как надел,
Чтоб уходя народ вздыхать об них не смел…».
* * *
И труженик смешон мне кропотливый сей:
Плоды*28 трудов своих кровавых,
Над чем кряхтел от юности своей,
Продать решил за миг един похвал неправых!
Частенько хоть, тайком порой ночной,
Скорбеть он будет думой и душой,
Но труд его погибнет так бесславно,
Ничей не радуя и взор;
А Эсперанто, Воляпюк, Липтэй вздохнут злорадно;
Заслужит же он лишь обиженных укор…
* * *
Не думайте ж, однако, друзья мои, что я настроен хорошо, что потому и пою, – нет, это – смех сквозь слезы, это – «пир во время чумы».
* * *
Но свет не без добрых людей: говорят, далеко, за морями, за долами, во граде царственном есть домовина, в котором долго, упорно и много думают хорошие люди о хороших вещах. В той домовине нашлись-таки люди, желающие нам добра (сибирские депутаты); они, говорят, доказывали другим хорошим людям, что не следует давать вымереть сибирским «иначе – рожденным – людям», ибо последние, по их мнению, платили ясак и впредь способны платить, во 2-х, они в течение веков сумели акклиматизироваться в суровой Сибири и будут потому очень нужны при эксплуатации природы и недр их богатой родины. Затем, эти хорошие люди, исходя из сказанного своего мнения, советовали не посылать в Сибирь своих подонков29 и не отнимать у них тех земель, без которых им «быть живыми» невозможно.
В то время, как говорящие хорошие люди с искренним жаром доказывали, подобно крыловскому повару, правильность своего предложения, слушающие хорошие люди собрались в кучу и, подобно крыловской кошке, слушая нотацию евшей пирог, стали шептаться: «Этот оратор – кум тунгуса, тот – сват якута, а вот этот – племянник бурята, потому они так и толкуют; не слушайтесь их – поговорят и «отстанут».
Так-то, нам кругом не везет…
* * *
Обыкновенно, на официальных бумагах говорится, что переселенцам будут отводиться лишние, свободные земли. Шиш! – Это враки! Я знаю нашу область потому, что ездил по ней и так, и этак: она – сплошная скала, разборожденная горными реками и потоками вплоть до иркутской границы и морей; лишь реки – Лена, Вилюй и Амга тянутся узкой лентой с плодородной почвой, захватывающей незначительные части их протяжений. Пространство, занятое Якутским округом, едущему в отдаленных ущельях Яблонового хребта, воображается каким-то маленьким пятном или островом на океане гордых и угрюмых скал…
27
«Тар»-мерзлая простокваша, «үөрэ» – напиток из простокваши, смешанного с водой и разными вареными травами, «бутугас» —похлебка-каша из кислого молока, сочной травы, сосновой заболони.