Это был смелый поступок, по существу вызов российским властям, политика которых, по его мнению, могла ускорить негативные последствия переселения целого народа на север.
Свое убеждение в «критичности положения якутов в данное время» автор письма подкрепил очень вескими аргументами, знакомство с которыми не позволяет подозревать его в какой-то предвзятости или, как он писал, в том, что он «одержим какой-нибудь манией или мнительностью». Первый его аргумент имеет общетеоретический характер и сводится к утверждению о том, что «дикий народ, приходя в соприкосновение с более культурным, вымирает в течение более или менее продолжительного периода времени». Казалось бы, этот аксиоматичный аргумент не нуждается в разъяснениях, но Кулаковский счел целесообразным проиллюстрировать его конкретным материалом о судьбах многих сибирских «инородцев», оказавшихся в «житейском» соприкосновении с более развитым русским народом в результате присоединения Сибири к Российскому государству, а впоследствии – переселения разорившихся крестьян из центра страны, в первую очередь, в земледельческие регионы Сибири. Автор письма превосходство «культурных», т.е. более развитых, народов видел н том, что они в борьбе за существование вооружены знаниями, почерпнутыми из наук, и потому «легче» извлекают все полезное из окружающей природы. Народы, находившиеся на низкой ступени общественного развития, или, так называемые, «дикие» народы, не обладая научными знаниями, не вьщерживают «борьбы за существование» и потому обречены на вымирание. По мнению Кулаковского, якуты не могли избежать такой участи: хотя они и «численно не убавлялись», но «поразительно быстро мельчают, становятся хилее и т.п.».
Второй аргумент, подтверждающий возможность вымирания якутов, – политика российского правительства по отношению к сибирским «инородцам». Из широкого круга ее вопросов Кулаковский сосредоточил внимание на главном – на аграрном вопросе, породившем в то время переселение огромной массы безземельных крестьян из Центральной России в Сибирь. «Ныне, – констатировал автор письма, – громаднейшие губернии Западной Сибири все переполнены: Енисейская, Иркутская губернии, Забайкальская область, пресловутый Амур, словом, все возможные места заполнены переселенцами, шедшими со времени постройки Великой Сибирской железной дороги ежегодно сотнями тысяч (за последнее время в год выходило по 800000– 900000 человек)»10. Кулаковский, конечно же, знал, что осенью 1910 г. председатель правительства П. А. Столыпин и главноуправляющий землеустройством и земледелием А. В. Кривошеин, в связи с подготовкой «нового курса» в переселенческой политике в Сибири, осуществили поездку в этот край, по итогам которой было высказано мнение, что здесь «все обстоит выше всяких похвал»11.
А еще болыне его беспокоили результаты «обследований» «колонизационной емкости» Якутской области вице-инспектора Корпуса лесничих С. В. Маркграфа, который на основе «исследований» только в одном Алданском районе Якутской области обнаружил «колонизационную емкость» в размере 18000000 дес. земли, годной для заселения 1000000 душ крестьян из центра России12. И не зря автор письма так остро реагировал на «чудовищную нелепость рассуждений» этого чиновника, перестаравшегося в оценке возможностей Якутской области в «поселенческом отношении».
Острую критику рекомендаций С. В. Маркграфа А. Е. Кулаковский усиливает своими наблюдениями относительно отсутствия «лишних, свободных земель» в области и указывает, что «занятые» местными жителями земли встречаются «узкой лентой» по рекам Лена, Вилюй и Амга. Переселенцы же могут «селиться» на «незначительных» ленских островах, Ноторе, Алдане, Оймяконе и т.п., где могут уместиться только 20-30 тыс. чел. Автор письма был глубоко прав, когда утверждал, что «селиться переселенцам некуда». В этой ситуации, по предположению А. Е. Кула-ковского, во-первых, двухмиллионные переселенцы, предоставленные самим себе, обречены на поголовную погибель от холода и голода; во-вторых, в целях урегулирования земельной нормы у якутов будут отобраны их «культивированные, насиженные земли», поэтому переселенческая политика правительства обязательно приведет к вымиранию последних («тогда-то мы запоем» свою «лебединую песню»).
10
По данным современных авторов, количество переселенцев в Сибирь и на Дальний Восток колебалось в разные годы, достигнув своего «пика» в 1908 г. – 664777 чел. В дальнейшем происходило снижение переселенцев: в 1909 г. – 619320 чел., в 1910 г. – 316163, в 1911 г. – 189791, в 1912 г. – 201027 чел.; всего за 1906-1914 гг. в Сибирь и на Дальний Восток переселились 3040333 чел., из них остались жить в регионе 2510498 чел. (
12