Кроме того, это повторное обретение милости произошло тогда же, когда стало расти влияние евнуха Никифорицы. Кесарь Иоанн Дука приблизил его к Михаилу VII как доверенного человека, Никифорица же обратился против собственного господина и сумел вытеснить его из фаворитов императора. После этого Дука удалился в Малую Азию[145]. А ведь Исаак Комнин был назначен командующим восточными схолами[146] как раз по удалении кесаря[147]. Между разными событиями не могло не быть тесной связи; к несчастью, об интригах, ареной которых тогда был Священный дворец, мы не знаем ничего[148].
До тех пор Алексей играл неприметную роль, и его биография сливалась с историей его семьи. Отныне будущий василевс сам примет активное участие в политических интригах. Боевое крещение Алексей получил под командованием брата[149]. Вриенний долго распространяется о возникших в то время всевозможных трудностях[150]. К войне с турками добавился мятеж Русселя де Байоля, одного из многочисленных норманнских вождей на византийской службе, попытавшегося стать независимым правителем в феме[151] Армениак[152]. Поход, предпринятый против мятежника, сложился для императорской армии неудачно, и Алексею, поскольку его брат Исаак попал в плен, пришлось сыграть некую роль. Если верить его дочери и зятю, он якобы сумел не допустить полного разгрома византийских войск, вызволил брата и даже одержал некоторые успехи в борьбе с турками. Молва об этих подвигах якобы обогнала обоих братьев на пути в Константинополь, и они, вернувшись в столицу, оказались в атмосфере энтузиазма и услышали восторженные возгласы населения[153].
Атталиат[154] и Скилица[155], списывавший с него, изображают события далеко не столь славными. Вилькен напрочь отвергает свидетельства Никифора Вриенния и Анны Комниной[156]. Однако я думаю, что часть рассказа обоих хронистов следует признать истиной, сделав большую скидку на преувеличение. Алексей в своем первом походе должен был показать военные таланты и обратить на себя внимание, ведь в противном случае было бы очень трудно объяснить, почему ему доверили столь важную командную должность, на которую, как мы скоро увидим, его назначили. Кроме того, в связи с этим назначением Атталиат[157] и Скилица[158] говорят об Алексее в таких выражениях, которые побуждают предположить, что он уже зарекомендовал себя.
В результате событий, о которых мы только что говорили, ситуация в империи лишь ухудшилась, и Руссель де Байоль только что провозгласил василевсом родного дядю Михаила VII — опального кесаря Иоанна Дуку. Евнух Никифорица, в то время всесильный, благодаря помощи турок сумел взять верх над мятежниками, и кесарь, чтобы избежать наказания, добровольно облачился в монашескую рясу[159]. Остался самый опасный противник, Руссель: жена выкупила его у турок, и он еще держался в феме Армениак[160]. Один из самых знаменитых византийских полководцев того времени, Никифор Вриенний, отец историка, потерпел от мятежника тяжелое поражение[161]. Именно тогда Алексею было поручено возглавить новый поход на Русселя де Байоля[162]. Михаил VII назначил Комнина стратопедархом[163], но из-за скудости императорских финансов войско ему предоставили лишь очень малочисленное[164].
Таким образом, Комнин выступил в поход в худших условиях. Возможно, в поведении императора нужно видеть следствие интриг Никифорицы. Избавившись от Иоанна Дуки, логофет мог видеть угрозу своему влиянию только в популярности Комнинов. Союзные императору, оба брата обладали значительным авторитетом. А ведь Атталиат говорит, что как раз в момент, когда Алексею было поручено командовать походом на турок, евнух попытался удалить от императора его мать и родственников[165], чтобы, несомненно, не осталось никого, кто мог бы затмить его самого. Кроме того, мы обнаруживаем, что Анна Далассина пыталась помешать Алексею принять командование, предложенное ему[166]; и, наконец, назначение Исаака Комнина на пост δούξ [дуки (греч.)] Антиохии на самом краю азиатских владений[167] совпало с отправкой Алексея в одну самых отдаленных фем восточной границы. Яне стану настаивать, что у логофета был тайный замысел избавиться от обоих братьев, мешавших осуществлению его амбиций, и обвинять его, что он намеренно хотел их сжить со света, не давая им войск, но как минимум могу сказать, что, удаляя Исаака и Алексея Комнинов из Константинополя, Никифорица отсылал подальше двух потенциальных соперников и в то же время обрекал их лишиться популярности после почти заведомого поражения — во всяком случае, одного из них.
146
Схолы — в византийской армии профессиональные подразделения гвардии, которые были расквартированы в Константинополе и его окрестностях, а со второй половины X века и в пограничных провинциях; командовали ими доместики (прим. науч. ред.)
147
148
Подробней обо всех этих событиях см.
152
153
159
162
163
Стратопедарх — бувально «начальник военного лагеря», т. е. полевых войск. Должность, созданная императором Никифором II Фокой специально для патрикия Петра; в XI веке практически дублировала функции доместика, с той лишь разницей, что была доступна евнухам (прим. науч. ред.)