По мнению А. Н. Косыгина, если будет иметь место вооруженное вторжение на афганскую территорию, то это будет уже «совершенно иная ситуация». А в настоящее время Советский Союз сделает все для того, чтобы интервенции в Афганистан с сопредельной территории не произошло. И Косыгин убеждал своего собеседника, что этого советской стороне «удастся достичь»:
— При агрессии возникает совершенно иная ситуация. Вот совсем недавний пример — вьетнамо-китайский конфликт начала 1979 года. Китайцы убедились и теперь, образно говоря, кусают себе локти. Что касается Афганистана, то советское руководство предприняло ряд мер для того, чтобы оградить его от агрессии…
Подытоживая встречу, Н. М. Тараки спросил:
— По возвращении в Кабул я должен буду доложить о результатах наших бесед. Должен ли я сказать, что Советский Союз будет оказывать Демократической Республике Афганистан только политическую поддержку и другую помощь?
Ответ Косыгина был однозначен:
— Да, и политическую поддержку, и большую помощь по линии военных и других поставок. Я думаю, что вы возвратитесь в Афганистан уверенным в нашей поддержке, уверенным в своих действиях[528].
В середине апреля 1979-го А. Н. Косыгин получил выписку из протокола заседания Политбюро ЦК КПСС от 12 апреля 1979 года, на котором обсуждались переговоры премьера с Н. М. Тараки:
«О нашей дальнейшей линии в связи с положением в Афганистане.
В соответствии с поручением от 18 марта сего года докладываем анализ причин возникшего в последнее время обострения обстановки в Демократической Республике Афганистан и соображения о наших возможных шагах по оказанию помощи афганскому руководству в деле укрепления его позиций и стабилизации положения в стране…
Советское руководство неоднократно давало руководителям Демократической Республики Афганистан, в том числе и на самом высоком уровне, соответствующие рекомендации и советы, обращало внимание на их ошибки и перегибы. Однако афганские руководители, проявляя недостаточную политическую гибкость и отсутствие опыта, далеко не всегда и не во всем учитывали эти советы.
Недостаточный политический опыт руководителей Демократической Республики Афганистан проявился в разгар событий в Герате, когда выявилось непонимание ими тех возможных далеко идущих политических последствий, с которыми был бы сопряжен ввод в страну советских войск, если бы советская сторона пошла на удовлетворение соответствующей просьбы афганского руководства.
Между тем ясно, что ввиду преимущественно внутреннего характера антиправительственных выступлений в Афганистане участие советских войск в их подавлении, с одной стороны, нанесло бы серьезный ущерб международному авторитету СССР и отбросило бы далеко назад процесс разрядки, а с другой — обнаружило бы слабость позиций правительства Тараки и могло бы еще больше поощрить контрреволюционные силы внутри и вне Афганистана к расширению масштабов антиправительственных выступлений. Тот же факт, что афганское правительство сумело подавить мятеж в Герате своими силами, должен оказать сдерживающее влияние на контрреволюцию, продемонстрировать относительную прочность нового строя.
Таким образом, наше решение воздержаться от удовлетворения просьбы руководства Демократической Республики Афганистан о переброске в Герат советских воинских частей было совершенно правильным. Этой линии следует придерживаться и в случае новых антиправительственных выступлений в Афганистане, исключать возможность которых не приходится…»[529]
Даже не имея полной информации о том, что творилось в Афганистане, имея довольно слабое представление о социально-экономических и политических особенностях развития этой азиатской страны, не говоря уже об особенностях ментальности многонационального афганского народа, Косыгин сделал совершенно правильные выводы о том, что советскому руководству стоит делать в сложившейся ситуации. И смог убедить в правильности своей позиции всех «твердо-лобых»…
От дальнейшего решения афганских проблем Косыгина «отстранили», больше ни в одном документе он не фигурирует… Конечно, надо учитывать тот факт, что в октябре 1979-го он угодил в больницу с обширным инфарктом, но, зная его натуру, можно с уверенностью говорить о том, что он продолжал следить за всем, что происходило и в Советском Союзе, и в мире. А уж афганский вопрос, на решение которого он положил столько сил и времени, оставался для него приоритетным.