При его участии готовилась и директива Совнаркома СССР и ЦК ВКП(б) от 29 июня 1941 года, которая призывала население «не оставлять врагу ни одного паровоза, ни одного вагона, не оставлять противнику ни килограмма хлеба, ни литра горючего»[93].
Постановление СНК СССР «Об образовании при СНК СССР Комитета продовольственного и вещевого снабжения Красной армии» (утверждено Политбюро ЦК ВКП(б)). 1 июля 1941. Автографы А. И. Микояна, И. В. Сталина, В. М. Молотова, А. А. Андреева. [РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д. 1317. Л. 27]
Через два дня, 1 июля 1941 года, Косыгин был назначен заместителем председателя Комитета продовольственного и вещевого снабжения Красной армии[94], образованного при СНК СССР. Возглавил его А. И. Микоян. В комитет также вошли начальник Главного управления тыла РККА в ранге заместителя наркома обороны СССР А. В. Хрулев, народный комиссар пищевой промышленности СССР В. П. Зотов и руководитель Народного комиссариата легкой промышленности СССР С. Г. Лукин. Ответственным секретарем был назначен М. С. Смиртюков, с которым Алексей Николаевич проработает вместе почти 40 лет.
Александр Васильевич Хрулев. 1940-е. [Из открытых источников]
Косыгину впервые пришлось заниматься вопросами снабжения действующей армии, да еще в условиях военного времени. Правда, много лет спустя А. И. Микоян утверждал, что данный комитет практически не действовал[95].
По распоряжению Микояна Косыгин, проконсультировавшись с наркомом земледелия СССР И. А. Бенедиктовым, заместителем наркома зерновых и животноводческих совхозов СССР И. А. Крыловым, наркомом мясомолочной промышленности СССР В. П. Смирновым, а также с упомянутым уже Зотовым, подготовил проект постановления ГКО об эвакуации из прифронтовой зоны скота, зерна, различных материальных ценностей, принадлежащих колхозам, совхозам, МТС и другим государственным организациям. В проекте постановления предусматривалось обязать правительства Украины, Белоруссии, Молдавии и исполкомы Ленинградской, Смоленской, Калининской, Орловской областей в декадный срок провести соответствующую эвакуацию. При этом прописывались места, куда необходимо было перевезти скот и оборудование, утверждался порядок эвакуации.
После согласования проекта постановление ГКО по данному вопросу было принято[96].
Но и это еще не все.
Согласно постановлению Государственного комитета обороны СССР от 6 июля 1941 года (за № 30) «О плане производства и поставки боеприпасов на июль и второе полугодие 1941 года», на Косыгина возлагался контроль за выполнением принятых мобилизационных заданий по боеприпасам и вооружению по семи союзным наркоматам: текстильной, легкой, пищевой и рыбной промышленности, мясной и молочной промышленности, лесной промышленности, строительных материалов и местной промышленности союзных республик[97].
В тот же день Сталин, позвонив своему заместителю, сказал:
— Товарищ Косыгин, вам предоставляется право самостоятельно принимать решения, касающиеся деятельности этих ведомств.
Налаживалась эвакуация с большим трудом. Сказывалась обстановка на фронте: немецкие танковые колоны уже на седьмой день ворвались в Минск и двинулись в сторону Смоленска, откуда на Москву открывался прямой путь. Были и другие причины.
Для многих и в Совнаркоме, и в самом Совете по эвакуации уже в начале июля стало ясно, что Каганович с обязанностями руководителя совета не справляется, да и с задачами, поставленными перед ним как наркомом путей сообщения, управляется с трудом.
На железных дорогах стали «пропадать» вагоны с боеприпасами и вооружением, столь необходимые фронту. Руководство НКПС и Управления военных сообщений во главе с генерал-лейтенантом Н. И. Трубецким «совершило ряд стратегических просчетов и ошибок, усугубивших положение» (так считали в Государственном комитете обороны). Согласно их распоряжениям, воинским транспортам перестали присваивать «литерные» номера. Вооружение и боеприпасы отправлялись в действующую армию партиями в 3–5 вагонов. Это привело к полной утрате контроля над ними. Бывали случаи, когда начальники станций, не имея информации об этих составах и считая их бесхозными, загоняли их в тупики. Или, в лучшем случае, включали в невоенные. Днями, а то и неделями они простаивали в тупиках или «растворялись» среди обычных товарников[98].
93
КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. М., 1985. Т. 7. С. 222.