Лед шел всю ночь и только на третий день заметно поредел, а к вечеру совсем река прочистилась и вместе с тем стала убывать вода.
В то время, когда лед совсем прочистился и вода не ушла из заливного луга, молодежь находит удовольствием кататься ночью на лодке. И правда, как славно в тихую погоду кататься по ровной, блестящей поверхности почти стоячей воды, то плывя медленно, плавно, то вдруг, напрягши все силы, летишь на легкой лодке в даль, пока руки не онемеют от усталости»[30].
Достаточно провести небольшую редакционную правку и перед нами окажется весьма интересный, вполне достойный публикации очерк, из которого читатель узнает массу любопытных подробностей как о начале ледохода на Лене, так и о самой реке и об отношении к ней якутян.
Великолепен «городчик» в национальной шапке, который заунывно припевает, понурив голову, хотя ему и не горько; прекрасно описано взволнованное переживание зевак на набережной, наблюдающих начало движения «материка».
А как замечательно описано катание на лодке по затопленным заливным лугам, когда так «славно в тихую погоду кататься по ровной, блестящей поверхности почти стоячей воды, то плывя медленно, плавно, то вдруг, напрягши все силы, летишь на легкой лодке в даль, пока руки не онемеют от усталости»…
Сохранился альбом Кулаковского, предназначенный для записи стихотворений, который в работах об основоположнике якутской литературы именуется «Песенником».
Объем тетради составляет 45 страниц, и здесь можно найти произведения А. С. Пушкина: «Буря», «Клеветникам России», «Полтавский бой», «Пророк», монолог из «Бориса Годунова» и М. Ю. Лермонтова: «Ветка Палестины», «Спор», «Два великана», «Казачья колыбельная песня», стихи А. В. Кольцова: «Что ты спишь, мужичок?», «Песня пахаря», «Песня старика», «Разлука», «Песня разбойника» и басни И. А. Крылова: «Ворона и Лисица», «Мартышка и Очки», «Лисица и Виноград», «Чиж и Голубь», «Стрекоза и Муравей», произведения Н. А. Некрасова и Г. Р. Державина, В. А. Жуковского и И. С. Никитина, Я. П. Полонского и М. М. Хераскова, Н. Г. Цыганова и И. 3. Сурикова.
«Песенник» похож на многочисленные альбомы стихов, которые имели тогда хождение в среде учащейся молодежи, но при этом существенно отличается от них внутренней выстроенностью.
И хотя некоторые стихи, включенные в «Песенник», кажутся слишком разнородными, они органично соединяются друг с другом, встраиваясь в жизнь человека, соединившего их не только на страницах учебной тетради, но и в собственном творчестве.
Из воспоминаний учеников Вилюйского училища известно, что Кулаковский читал на якутском языке переведенные им произведения А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова и А. В. Кольцова.
А в 1924 году, оплакивая трагическую гибель своего старшего брата Ивана Елисеевича Кулаковского, Алексей Елисеевич переведет стихотворение Николая Григорьевича Цыганова «Речка», входящее в состав «Песенника», составленного им три десятилетия назад…
Так случится, что строки русского поэта:
вместят сердечную боль Алексея Елисеевича и, зазвучав по-якутски, станут шедевром якутской лирики.
И как тут не вспомнить мысль Алексея Кулаковского, сформулированную им в реферате «Характеристика романтизма по произведениям Жуковского» тогда же, когда и составлялся «Песенник»: «Хотя Жуковский больше переводил, чем писал оригинальные произведения, однако он был поэт в полном смысле слова, а не переводчик только потому, что он переводил поэзию. Переводчик… в стихах есть творец, так как, чтобы переводить стихи, необходимо самому перечувствовать все те чувства, которые волновали душу самого поэта…
30
НА PC (Я). Ф. 1480. On. 1. Д. 4. Л. 1—17. Цит. по кн.: А. Е. Кулаковский о русском народе, его культуре / Отв. ред. В. Н. Иванов. Якутск: Институт гуманитарных исследований, 2002. С. 17–19.