Так начинается этот, один из лучших шедевров А. Е. Кулаковского.
Если в цикле «Портреты якутских женщин» Кулаковский создал целую галерею образов якуток, свидетельствующих о глубоком понимании им женской психологии, то в «Песне столетней старухи» ему удалось изобразить день за днем всю жизнь якутской женщины, начиная с колыбели…
Младенчество сменяется детством, детство — девичеством…
В начале января 1907 года Алексей Елисеевич Кулаковский переехал жить в Якутск в дом тещи, находящийся около соляной лавки во дворе дома Гоголева. Переезд был ознаменован его участием 22 января в спектакле инородческого клуба. Кулаковский читал там и старые стихи, и только что написанную «Песню столетней старухи»:
Выступление Кулаковского прошло с успехом.
Тут надо вспомнить, что якуты в подавляющем большинстве были тогда неграмотными, и авторское чтение приобретало в этих условиях особое значение.
Кулаковский понимал это.
Он мастерски читал свои стихи. Как вспоминает очевидец, его сильный проникновенный голос оживлял каждое слово, и как бы и забывалось, что это только чтение. В голосе поэта грохотал гром, блистали молнии, стучали крупные капли дождя, свистел ветер…
Страшная картина старости, в которую перешла сияющая счастьем молодость, уродливой тенью металась по стенам клуба…
Успех был очевидным, и вместе с тем сам Кулаковский не мог не заметить, что в образе Манчары его встречали здесь с большим воодушевлением.
Об этом после своего выступления Алексей Елисеевич написал в письме председателю инородческого клуба.
«Желаю, чтобы клуб наш существовал долго, процветал и достигал своего предназначения, — говорится в этом письме. — Предложите Василию Васильевичу (Никифорову-Кюлюмнюру) и другим способным членам вновь потрудиться над составлением чего-нибудь такого из якутского быта, которого можно было бы опять представить вниманию публики… мы рисовали серую, бессодержательную, малоизвестную жизнь якутскую, а публике нравится что-нибудь эффектное, бьющее в глаза, выдающееся из ряда обыкновенной жизненной колеи…».