Полагаю, что Комитет Общественной Безопасности подлежит привлечению в судебном порядке за небрежное, преступное хранение казенного имущества. Подлежит он законной ответственности и за «утопление» денег в сумме 25 855 р. 89 коп. Из показаний ясно, что денег в лодке, в момент падения в воду Новгородова и Слепцова, — не было.
Растерянность, разрозненность в Верхоянске меня очень поразила. Я был в нем в начале декабря 1918 года. Это был какой-то необычайный город, или, вернее, кладбище, где нет никаких желаний и стремлений. Мной был распущен «Комитет Общественной Безопасности» и назначена временная Верхоянская комиссия для принятия дел, имущества и отчетности от Комитета Общественной Безопасности, — для приведения в наличность всего и передачи управляющему уездом, когда он прибудет в Верхоянск.
Временная комиссия должна будет сделать всю тяжелую, черновую работу по проверке имущества, что она выполнила вполне хорошо и быстро. Председатель Гр. П. Охлопков, члены Ив. Н. Горохов, казак Третьяков и фельдшер Аргунов. Теперь в комиссии: Охлопков, Горохов, С. Семенов (нач. почт.), Третьяков (мной временно назначен начальником Верхоянской милиции). Фельдшер Аргунов просил освободить его от членов комиссии, что я и сделал.
Эта комиссия выяснила, что если начальником почтового отделения С. Семеновым были бы выданы имеющиеся у него на руках 20 000 р., то и эти деньги «утонули» бы с одинаковым успехом, как и бывшие в кассе Комитета 25 855 руб. 89 коп. Теперь С. Семеновым 20 000 руб. разосланы по назначению. С. Семенов восстановлен в правах, которых его лишил «Комитет Общественной Безопасности».
Второе дело по продовольствию. Я получил данные, что груз — около 7000 пудов, предназначенный для Верхоянского уезда и C.-Колымского, лежит на Булуне. Денег в Верхоянске нет — в кассе минус, все утоплено. Я просил Вас сообщить земству, чтобы оно выслало необходимые для перевозки 20 000 руб.; если же нет денег у земства, то разрешить мне сделать заем у местных купцов от имени казны под залог доставленного хлеба»[110].
Распустив Комитет общественной безопасности и создав Временную верхоянскую общественную комиссию для принятия дел, имущества и отчетности от ликвидированного комитета, подпоручик Шерлаимов уехал в Средне-Колымск.
По расчетам Шерлаимова комиссар Кулаковский, прибыв в Верхоянск, должен был принять от комиссии все дела по управлению округом и приступить к исполнению своих обязанностей.
Кулаковский в Верхоянск приехал уже после отъезда поручика Шерлаимова в Средне-Колымск. Приехал он из Якутска, где хлопотал об установлении трех новых станций по Усть-Янскому тракту, открытии до устья Оленька зимнего тракта, о принятии на счет земства Булуно-Кюсюрского перевоза, а также о строительстве на Кюсюре двух складов для продовольствия, привозимых восточным улусам; об открытии в Аллаихе одноклассного училища.
Он добился в Якутске выделения 300 рублей для приобретения одежды для караула и 20 тысяч рублей на удовлетворение содержателей станций Верхоянского уезда.
Хлопотал Кулаковский и о возмещении ему расходов, которые понес он осенью 1918 года, и попросил разрешения на покупку для собственных нужд муки, мануфактуры, мыла, табака и сахара. К рапорту он приложил смету своих расходов, из которой видно, что за время службы в Верхоянском уезде не получал никакой зарплаты.
Л. Р. Кулаковская, изучив документы, относящиеся к времени пребывания деда в Якутске, пришла к выводу, что Алексею Елисеевичу хотелось «самому понять суть происходящих в то время политических событий в России и Якутии», «разобраться в полномочиях и функциях органов государственной власти в Якутии: Областного Совета и Земской управы».
«Отсутствие директивных и руководящих документов по управлению огромным округом в течение 10 месяцев, фактически с времени избрания его земским уполномоченным, свидетельство бездеятельности, нежизнеспособности, кратковременности данных органов власти. О чем деликатно подметил в своем рапорте Кулаковский, вынужденный работать на своих должностях, как он считал нужным, и «где тяготит более», как писал Управляющему Верхоянским уездом».
Добиться какой-либо определенности не удалось.
Да и невозможно было сделать это в той общественно-политической ситуации, что сложилась в Сибири вообще и в Якутии в частности во времена верховного правления Александра Васильевича Колчака, поскольку никакой определенности тогда просто не существовало.
110
ГАИО. Ф. 609. On. 1. Д. 55. Л. 1—11. Печатается по публикации П. Конкина в журнале «Илин» (2001, № 3–4).