Герою рассказа Кулаковского удается победить безжалостного дэриэтинньика.
Когда дэриэтинньик волок его на улицу, герой увидел свой воткнутый в сугроб охотничий нож и, изловчившись, схватил его и всунул в бок чудовища, которое побежало «большими прыжками прямо на север, оставляя следы водянистой крови симэhиннээх хаан».
Но чтобы одолеть революционных дэриэтинньиков, требовалось, конечно, совсем другое оружие…
Чтобы добраться до Черкёха из Якутска, надобно вначале переправиться через Лену, а потом, минуя поселки Тюнгюлю, Джабыл, Мугулай, Чурапчу, Кыйы, двигаться по так называемому Охотскому тракту на родину Кулаковского.
223 километра отделяют Черкёх от Якутска…
В начале XIX века здесь, кроме родового управления и юрты старушки Чекех — так выглядел тогда центр III Жохсогонского наслега Ботурусского улуса, — ничего не было.
Но в 1856 году над речкой Тааттой, на пригорке у опушки леса построили Ойунусовскую часовню, которую освятил святитель Иннокентий (Вениаминов), и село начало расти. Второе рождение его было связано с выделением в 1912 году из Ботурусского улуса самостоятельного Тааттинского улуса с центром в Черкёхе. Тогда здесь поднялись здания улусной управы, двухклассного училища, аптеки и новый пятиглавый собор.
В посемейном списке служащих школ Якутского уезда приводится состав семьи учителя Тааттинской школы А. Е. Кулаковского:
Алексей Елисеевич Кулаковский — 44 года,
жена его Евдокия Ивановна — 36 лет,
его мать Анастасия Николаевна — 83 года,
дочь Лариса — 18 лет,
воспитанница Анна Егоровна — 17 лет,
сын Иасон — 14 лет,
сын Алексей — 9 лет,
сын Реас — 7 лет,
дочь Раиса — 3 года.
Квартировали Кулаковские в Черкёхе в доме у Федоровых.
Как пишет Л. Р. Кулаковская, позже хозяин дома Федоров был обвинен в том, что у него жил Кулаковский, и по распоряжению командира особого отряда К. Сокольникова расстрелян.
Но это потом… А весной 1921 года в Тааттинской школе работали друзья и единомышленники Алексея Елисеевича Кулаковского — известные в Якутии учителя Василий Иванович Софронов и Петр Васильевич Афанасьев, первый профессиональный художник Якутии Иван Васильевич Попов, автор книги для чтения на якутском языке, одна из первых учительниц-якуток Вера Дмитриевна Давыдова, поэт, ставший позднее активным участником повстанческого движения, Петр Иванович Оросин. Кулаковский сумел объединить усилия этих ярких и неординарных педагогов на благо общего дела.
Среди учеников, прошедших Черкёхскую школу, Амма Аччыгыйа (Николай Мординов) и Дмитрий Кононович Суорун Омоллон (Сивцев), ставшие народными писателями Якутии и внесшие огромный вклад в формирование самосознания якутского народа. Они с благодарностью и большой теплотой вспоминали о своей учебе у Кулаковского.
Поразительно, но образование этих великих сыновей якутского народа осуществлялось Алексеем Елисеевичем Кулаковским, когда начинала разгораться вокруг новая Гражданская война.
И разве только их пытался тогда образовать Алексей Елисеевич?
Выступая на майском митинге 1921 года, он говорил: «В старину люди жили в темноте и невежестве. Не знали ни огня, ни домашних животных. Затем постепенно народ начал присматриваться ко всему окружающему и стал делать один за другим все новые и новые открытия. Ко всему начал привыкать, все начинал находить на свои собственные нужды, необходимые для хозяйства. Затем народ постепенно стал развиваться и наконец дошел до образования. Образование не произошло от буквы, а от постепенного развития народа… (выделено мной. — Н, К.). Теперь образование открыто для всех. Всякий может по своему желанию поступать, где желает. Призываю всех товарищей всеми силами стремиться к образованию и просвещению!» Мысль необыкновенно глубокая…
Образование может произойти только от постепенного развития народа…
И если бы не гремели вокруг призывы: сойтись под знамя большевизма и рабочей партии, строго карать богатых, быстрее организовать коммуны и не верить духовенству, если бы задумались участники митинга революционных хамначчитов[125] о других путях достижения народного счастья, может быть, они и сумели бы вступить на путь подлинного образования, которое одно только и могло привести к счастливой жизни. Однако среди злобы и ожесточения слова Кулаковского оказались неуслышанными.