Звук завывающего ветра эхом разносится по тихому кабинету, рама окна скрипит от силы порывов.
— Otets, я сказал, что буду дома.
Его глубокий голос раздается через динамик моего телефона, когда он продолжает изливать свою мудрость относительно того, как я веду свою жизнь.
— Пока мы разговариваем, я слежу за ними. Как только это будет сделано, я вылечу отсюда первым же рейсом.
Я могу представить, как его рука нервно поглаживает длинную седую бороду, беспокоясь о времени.
Все, чего он хочет на Рождество, — это чтобы его сыновья вернулись домой, и все снова были вместе.
— Планы почти выполнены. Дома находятся на завершающей стадии ремонта, и я нашел себе маленького эльфа на холодные ночи.
— Отец, пожалуйста. Есть вещи, о которых я предпочел бы не знать.
Сердечный смех пронзает мои уши, когда я регулирую громкость в своем телефоне.
— Я перезвоню... они здесь.
— Не проявляй милосердия, сынок.
Сбрасываю вызов, наблюдая за красной точкой на экране, указывающей на местоположение в моем саду.
Адреналин бурлит во мне, заставляя чувствовать, что я парю, когда спускаюсь по лестнице и выхожу за дверь.
Как только открываю ее, меня тут же встречают его крики, от этих болезненных воплей у меня в животе возникает ощущение трепета.
Попался.
Открыв дверь сарая, я ступаю в кровь, заливающую пол, сочащуюся из его ноги.
— Добро пожаловать, — напеваю я.
— Отпусти меня, ублюдок.
Я медленно обхожу, оценивая его состояние.
Большой медвежий капкан облегает нижнюю часть его ноги, разрывая кожу и демонстрируя обнаженные мышцы и кости.
Он держится за колено, раскачиваясь взад-вперед от боли.
— Это только усугубит ситуацию, — предупреждаю я. — Ты открываешь рану еще больше, но, пожалуйста, продолжай. Это облегчит мою работу.
Его брови хмурятся, он смотрит в мою сторону, ярость светится на покрасневшем лице. Голос шипит сквозь стиснутые зубы.
Я достаю нож из-за спины, провожу пальцем по сверкающему лезвию. Прижимая кончик пальца к свежеотточенному лезвию, прокалываю кожу, и на поверхности появляется маленькая капелька крови.
Опускаясь на колени, я упираюсь локтями в коленные чашечки, подперев лицо ладонями, и на моих губах появляется зловещая улыбка.
— Итак, между нами, девочками. Каков был план, а? Чего ты надеялся добиться этим дерзким приключением?
— Твоей головы на колу, — отвечает он почти мгновенно.
— Хм, интересно. Тогда почему послали тебя выполнять грязную работу? У него не хватает смелости сделать это самому?
— Я служу ему, и выполняю все, о чем меня просят.
Делая выпад вперед, позволяю лезвию пронзить его живот, пока он захлебывается криком.
— Это был риторический вопрос, кусок дерьма.
Поворачивая нож в руке, наблюдаю, как цвет уходит с его лица.
— Итак, если бы я был им, где бы я спрятался? Нужно быть близко, но не слишком близко. Скрытно, но также на виду, там, где этого меньше всего ожидают.
Его грудь тяжело вздымается, рот сжат в прямую линию.
Проталкивая нож в бедро, я заставляю его согнуться, и лезвие проникает глубже.
— Это был вопрос. Отвечай.
— Думаю, ты никогда не узнаешь, — отвечает он с ухмылкой.
— Хм, у меня есть свои методы. Я всегда побеждаю.
Подхожу к верстаку с металлической поверхностью и начинаю копаться в беспорядочно разбросанных инструментах.
Эники, беники...
— Ты подойдешь, — шепчу я.
Поднимаю отвертку с крестовым наконечником и прижимаю ее к запястью, вращая рукоятку между большим и указательным пальцем. Наконечник тупой, покрытый ржавчиной медного цвета, но он все равно справится с задачей.
Провожу металлическим инструментом по его носу, сильно надавливаю на верхнюю губу и наклоняю голову набок.
— Где он? — спрашиваю я.
Единственный ответ, который получаю, — это быстрое покачивание головой, глаза смотрят куда угодно, только не на меня.
Неправильный ответ, мой друг.
Издав негромкое цоканье, я втыкаю отвертку в его зрачок, когда он быстро закрывает веко над металлом.
Из меня вырывается злобный смех, я упиваюсь криками, наблюдая, как кровь сочится из проткнутого глаза.
Кажется, что его тело охвачено огнем, и во мне разгорается трепет. Капли пота выступают у него на лбу, медленно стекая по переносице.
Склонив голову набок, замечаю, что в уголках его рта собирается кровь.
Схватив за подбородок, я сжимаю его щеки, заставляя приоткрыть рот.
— Черт возьми! — ругаюсь я.
Испуганная маленькая сучка откусила себе язык.
— Ну, теперь ты для меня бесполезен.
Вынимая отвертку из глаза, я вонзаю ее ему прямо в сердце. Нет смысла тянуть с этим дальше, когда он буквально не может сказать мне то, что мне нужно.
Я выпрямляюсь, вытирая кровь с рук о грубую ткань штанов.
Свет в ванной все еще горит, сообщая мне, что Амелия до сих пор там. Я благодарен судьбе, что ей не пришлось быть свидетельницей всего этого, каким бы недолгим это ни было. Ей не обязательно знать, на что я готов пойти ради ответов, особенно теперь, когда она вовлечена.
Она стала моим приоритетом номер один. Ее безопасность — единственное, о чем я думаю. Эти ублюдки залягут на глубине шести футов, прежде чем позволю им тронуть хоть волосок на ее хорошенькой головке.
Я защищу тебя, малышка.