Быстро пишу сообщение в группу, сообщая, что со мной все в порядке, что я заболела и не заряжала телефон несколько дней.
Какой сегодня день?
Я пытаюсь вспомнить, когда уехала отсюда, чтобы сделать фотографии, но в голове пустота. Неужели прошла уже неделя?
Осторожно подув на вилку с макаронами, откусываю обжигающий кусочек, но это не облегчает тревогу в животе.
Моя девочка.
Его слова вертятся у меня в голове. Он не похож на человека, способного убить свою девушку, но, честно говоря, я совершенно его не знаю. Я могла быть просто хорошим отвлечением от работы, чтобы снять напряжение от того, что он гребаный психопат-убийца.
Я даю ему шанс, проглатывая последний кусок еды. Он просто добрый самаритянин с дерьмовой работой, который спас меня от того, что я чуть не взорвалась в своей машине. Вот и все.
Взглянув на часы, время показывает чуть больше четырех утра. Откинув одеяло, укладываюсь на подушку, надеясь поспать пару часов до восхода солнца.
Я ворочаюсь на жестком матрасе, скучая по-мягкому, словно облако, матрасу Алексея. Такое чувство, что сплю на мешке с костями.
Раздраженно вздыхая, я натягиваю одеяло повыше и поворачиваюсь.
Я все еще ощущаю движение на своем матрасе, и когда медленно открываю глаза, мое сердце чуть не выпрыгивает из груди.
— Представь, ушла даже не поцеловав на прощание.
Он придвигается ближе ко мне, подпирая голову рукой и глядя на меня сверху вниз.
— Что за...
— Я же сказал тебе. Ты моя. С чего ты взяла, что можешь просто взять и уйти?
Я ошеломлена и теряю дар речи.
— Как ты...
— Моя машина. Я хороший следопыт.
Конечно, он мог найти меня, я же угнала его гребаную машину.
— Ты оставила свой фотоаппарат у меня. Тебе нужно вернуться и забрать его. Судя по обстановке в одной из твоих комнат, где есть только софтбоксы и нижнее белье, он тебе может понадобиться.
Я полностью игнорирую его последний комментарий и вздыхаю: — И почему ты не захватил его с собой?
Дьявольская усмешка растягивает его губы, когда он пожимает плечами.
— Я забыл. Тебе надо было захватить свои игрушки, не пришлось бы использовать мою кухонную стойку для бумажных полотенец...
— Так, хватит! — восклицаю я.
Я не афиширую свою подработку, прекрасно зная, как быстро люди могут осудить. Но она позволила мне пройти обучение в колледже и помогает, наконец-то, стать штатным фотографом с достаточным количеством денег, на которые я могу рассчитывать. Деньги отличные, но реальность ужасна.
— Почему ты рылся в моем доме?
— Ты спала, а мне было скучно. Хотелось узнать тебя лучше. И, черт возьми, я узнал, — он останавливается на мгновение, брови хмурятся, когда размышляет. — Скажи, а что делают с черными цепочками?
Я падаю на спину с обреченным вздохом. Потирая лицо руками, сбрасываю одеяло ногами и выпрыгиваю из постели.
Солнце уже взошло, и я тоже. Сомневаюсь, что он позволит мне снова уснуть.
Шагая по коридору босиком, я слышу его голос позади меня. Вопрос за вопросом, словно допрос.
— Слушай, у тебя есть работа, и у меня есть. Давай больше не будем об этом говорить?
— Ты вебкам-модель, — смеется он.
— А ты убиваешь людей, — кричу в ответ.
Это, кажется, ошарашило его. Он останавливается за моей спиной, но я чувствую тяжелое дыхание на своей спине, когда кладу обе руки на столешницу и склоняю голову вперед.
— Ты боишься меня, Кодак?
— Пожалуйста, Алексей. Меня зовут не Кодак, и давай просто оставим это. Я благодарна за твою помощь, но ты действительно думал, что сможешь удержать меня там навсегда?
Он минуту обдумывает мои слова, прежде чем проводит рукой по моей спине. Схватив мои стринги, он тянет их вверх, чтобы они сидели на талии. Его пальцы скользят вниз, очерчивая контур моих половых губ.
— Я знаю одну вещь, которая могла бы тебя там удержать.
Его рука движется взад-вперед, создавая трение трусиков, и я начинаю дрожать под его прикосновением.
— Продолжай, Кодак. Отрицай, что я возбуждаю тебя. Отрицай, что я делаю твои трусики мокрыми. Что ты не хочешь, чтобы я наполнил эту тугую маленькую киску своим членом. Если ты сможешь отрицать это, я уйду.
— Я...
— Позволь мне помочь тебе принять решение.
Одним движением он переворачивает меня, прижимая спиной к столешнице. Схватив мои трусики, он разрывает тонкую ткань. Легко поднимая меня, словно я невесомая, и укладывает на каменную столешницу. Содержимое рассыпается по полу, когда он широко раздвигает мои ноги для себя.
Он проводит пальцем по моей киске и поднимает его так, чтобы мы оба могли видеть. Мокрый палец блестит в свете над нами, и он наклоняет голову набок, доводя дело до конца.
Наклоняясь, жесткая щетина задевает мою нежную кожу, когда он оставляет легкие поцелуи на внутренней стороне бедер. Тело словно горит. Он придвигается ближе к тому месту, где я хочу его больше всего.
Когда его язык встречается с моим ноющим клитором, мое тело извергается. Низ живота сжимается, словно взрывающийся фейерверк, я чувствую, как воспламеняется каждое нервное окончание, когда он задевает меня зубами.
Стон вырывается прежде, чем у меня появляется шанс остановить себя, и я чувствую, как легкий смешок омывает мою киску.
Его дыхание томное. От того, как язык танцует между моими губками, моя спина выгибается дугой. Холодный камень не остужает огонь внутри, когда его пальцы впиваются в мои бедра.