Мои руки теребят ткань его футболки, задирая ее к шее, когда меня пронзает острый укол вины. Шрам, покрывающий его грудь после попытки спасти меня, темнеет на груди.
Идеи роятся во мне, когда я провожу пальцем по крошечной ранке.
— Ты хочешь, чтобы я заявила на тебя права?
Он медленно кивает в ответ, его тело дрожит подо мной.
Я беру покрывало со стопки подушек, закрываю ему глаза и продолжаю медленно трахать его.
Когда наклоняюсь в сторону, чтобы дотянуться до камина, острая боль пронзает меня в груди. Но моя боль ничто по сравнению с тем, что вот-вот произойдет.
Его член пульсирует внутри меня, пока я не сбавляю темп, наклоняясь ближе, чтобы добраться до трещащего пламени.
Я чувствую, как жар поднимается по рукоятке, начиная покалывать ладони.
Выпрямляясь обратно, ускоряю темп, прижимаясь к нему в погоне за собственным освобождением.
— Ты мой, — говорю я, затаив дыхание.
— Теперь до конца, Кодак.
Я направляю кончик к шраму, делая глубокий вдох, прежде чем продвигаюсь вперед, пока не касаюсь его кожи.
Он резко вскидывает голову, когда я рисую свой рисунок у него на груди.
Он наблюдает за каждым моим движением, пока раскаленная кочерга врезается в его прекрасную плоть.
— Черт, — шипит он сквозь стиснутые зубы.
Запах горящей кожи вызывает у меня тошноту, но я отмахиваюсь от тревожащего ощущения и подвожу последнюю черту.
Он проводит кончиками пальцев по новому шраму, лицо искажается от боли.
— Хм, ты ставишь на мне клеймо, Кодак?
— Отмечаю свою территорию.
На его лице выражение дискомфорта сменяется удовлетворением, тепло в глазах тает, превращаясь в глубокую черноту.
— Это самая сексуальная вещь, которую я когда-либо видел.
Обнимая меня за талию, он переворачивает нас, нежно укладывая на спину. Он все еще глубоко внутри меня, едва сбиваясь с ритма, когда кладет руки мне под колени, поднимая их к плечам.
— Помни, Кодак. Я не остановлюсь. Сколько бы ты ни умоляла, это только заставит меня трахать тебя сильнее. Кричи для меня, малышка. Я собираюсь посеять хаос в моей идеальной маленькой пизде. Разорву ее надвое, пока наполняю тебя своей спермой.
Слова застревают у меня в горле, когда отчаянно киваю в его сторону.
Прежде чем успеваю сделать вдох, я наполняюсь до краев. Мое зрение затуманивается, языки пламени танцуют на потолке.
— Алексей, — выдыхаю я.
Я даже не замечаю, что близка к краю, пока все внутри меня не взрывается, подобно фейерверку, заполняющему темное осеннее небо.
— Дои меня, Кодак. Возьми все, что я тебе дам. Позволь этой сладкой киске высосать меня досуха.
Его рука проскальзывает между нами, когда кончики пальцев ложатся на мой клитор. Парящее ощущение проносится по мне. Мои нервные окончания воспламеняются от такого легкого прикосновения. Его прикосновения возвращают меня к жизни.
— Не останавливайся, Алексей. Не останавливайся, блядь.
— Я бы не остановился, малышка.
Я чувствую, как он напрягается глубоко внутри меня, его головка соприкасается со мной самым лучшим из возможных гребаных способов.
Кочерга выскальзывает у меня из рук и со стуком падает на пол, когда он окидывает взглядом мой шедевр.
— Ты овладела мной наилучшим из возможных способов, Кодак. Это самая сексуальная вещь, которую я когда-либо видел.
Буква К прикрывает когда-то маленький шрам. На его месте появился новый, побольше.
Теперь он мой.
Моя голова откидывается назад, его пальцы быстрее скользят по моему клитору, огонь приливает прямо к киске.
— Ал-Алескей… Я собираюсь...
— Кончай, детка. Пролей свои соки на мой член, пока я наполняю эту тугую киску нашими детьми.
Это все, что нужно.
Мои глаза затуманиваются, когда я падаю за край. Свободное падение в забвение с единственным человеком, которого хочу в этом мире.
Наши тела сливаются воедино, становясь единым целым, когда экстаз пронизывает до глубины души.
— Черт! — его грудь вибрирует напротив моей, горячее дыхание касается моего уха. — Ты сведешь меня в могилу, Кодак. Но, черт возьми, я умру счастливым.
Я кладу голову ему на шею, оставляя легкий поцелуй на теплой коже.
— Как насчет того, чтобы никто не умер? — говорю со смешком, придвигаясь к нему ближе.
— Как бы ты отнеслась к тому, чтобы уехать утром? Дадим себе несколько дней, прежде чем мне придется уладить кое-какие дела?
— Я начну собирать вещи.
У меня кружится голова при мысли о том, чтобы уехать, и провести с ним еще больше времени.
— Пойдем. Позволь мне отвести тебя в наш новый дом.
Легкий снежок сверкает поверх когда-то ярко-зеленых садов. Каждый лепесток цветов хрустит от прикосновения ночного мороза.
В груди у меня теплеет от осознания того, что мы все снова вместе. И что еще лучше, она поехала со мной домой.
После короткой встречи с моими братьями и отцом мы ушли в наш только что построенный дом. Отец превзошел сам себя: этот маленький домик для двоих просто восхитителен.
Легкий сонный стон вырывает меня из раздумий, когда Амелия ворочается в постели позади меня, медленно просыпаясь.
— А-Алексей?
— Доброе утро, Кодак.
Ее губы изгибаются в самую сладкую и довольную улыбку, совершенно непохожую на ту натянутую, что была на лице раньше.
— Счастливого Рождества, malyshka.
С очередным стоном она открывает глаза, оглядывая комнату ища меня. Когда ее глаза начинают блуждать в моем направлении, они быстро возвращаются к елке.