— Что все это значит?
— Прошлой ночью приходил Санта, — прохрипел я.
— Что? Когда? Как?
Издавая сердечный смешок, я придвигаюсь к ней ближе, пока не сажусь на край кровати рядом, запуская пальцы в ее растрепанные волосы.
— Через некоторое время после того, как ты кончила и уснула.
Ее рука касается моей груди, легонько ударяя меня за саркастический комментарий.
— Для кого они? — шепчет она, моргая, прогоняя сон, по-прежнему не отводя взгляда от подарков, разбросанных под свежей елью.
— Для тебя, — насмешливо шепчу я в ответ.
— Да, а кого еще?
— Только тебя, Кодак.
Ее брови приподнимаются почти до линии роста волос, а рот слегка приоткрывается. Удивление расписывает ее лицо, когда она с восхищением смотрит на свои подарки.
Маленькая слезинка скатывается по ее покрасневшей щеке.
— Алексей… — она медленно качает головой, наконец встречаясь со мной взглядом. — Я не могу. Я... это слишком много.
— Ты заслуживаешь весь мир, Кодак. Это, — указываю в сторону единственного праздничного элемента в доме. — Это только начало, чтобы показать, как много ты заслуживаешь. Плюс, ты была хорошей девочкой, малышка. Это только часть твоих наград.
Ее взгляд метается между подарками и мной, а улыбка становится шире, безмолвно задавая мне вопрос, который она так хочет задать.
— Ну же, распаковывай. Я приготовлю нам кофе.
С новой волной энергии она спрыгивает с кровати и на цыпочках идет по холодному полу, опускаясь на коврик перед дровяной печкой, сидя по-турецки.
Не раздумывая, она берет один из подарков и срывает обертку с таким же восторгом и энтузиазмом, как ребенок в Рождество.
Смена часовых поясов давно забыта, но я все еще чувствую последствия всего, когда дрожь пробегает по моему телу, и я направляюсь на кухню.
Кофеин совершенно необходим.
Звуки восторженных визгов наполняют мое сердце теплом, которое было мне незнакомо долгое время, но которое я так полюбил.
Я никогда не думал, что мне кто-то понадобится в моей сумасшедшей жизни, но она показала, что в моей жизни есть нечто большее, чем то, к чему я привык.
И это она.
С двумя чашками свежезаваренного кофе в руках, я позволяю аромату окутать меня, когда приношу их в гостиную и присаживаюсь рядом с ней.
— Оно прекрасно, Алексей. Ты действительно меня балуешь.
— У нас сегодня семейный праздник, я подумал, что ты захочешь надеть что-нибудь новенькое. Рождественский наряд.
— Возможно, это слишком низкий вырез для семейного мероприятия, — хихикает она.
— Поверь мне, сегодня внимание каждого занято чем-то другим. У каждого есть своя пара сисек, над которыми можно пофантазировать. Позволь мне пофантазировать над твоими.
— Ты фантазируешь о моих сиськах?
— Я фантазирую о каждом сантиметре твоего совершенного тела. Каждая частичка тебя — совершенство. И я не могу дождаться, когда снова почувствую твой вкус на своих губах.
Сажаю ее к себе на колени, ее руки обвиваются вокруг моей шеи, отчего по телу бегут мурашки. Легким прикосновением ее губы встречаются с моими. В этом нет никакой страсти, сексуальности или требовательности. Но это именно то, что мне нужно.
— Остался один, детка. А потом мы сможем собраться и отправиться в главный дом.
Я передаю ей квадратную коробку, и она нетерпеливо берет ее, разрывая коричневую бумагу в клочья, когда под ней оказывается простая черная коробочка.
— Хм. Что это?
— Открой и узнаешь, — я смеюсь, и она закатывает глаза в ответ.
Крышка небрежно брошена на пол вместе с остатками разорванной бумаги, и ее взгляд падает на маленькое черное устройство.
— Алексей... — мурлычет она, скосив прищурившись в мою сторону. — От тебя одни неприятности.
— Давай попробуем немного оживить этот день, сделать все немного более захватывающим. Без сомнения, мой отец захочет поговорить о делах, так что, надеюсь, это поможет тебе не заскучать.
Веселье освещает ее лицо, а глаза темнеют от страсти.
Мой маленький дьяволенок готов к игре.
Доставая, она проводит пальцами по силиконовому материалу, обводя выступ, отходящий от основной части.
— В тебе есть что-то плохое, — выпаливает она, и ее щеки заливает новый румянец.
— Давай. Пойдем собираться.
Дверь в главный дом уже открыта, и нас встречает сотрудница, гордо стоящая с руками за спиной.
— Добро пожаловать, мистер Петров, мисс Барнс. Ваш отец ждет вас в гостиной. Напитки уже подаются.
Я слегка киваю, когда мы переступаем порог и передаем наши вещи другой женщине, немного старше той, что приветствовала нас.
— Не могли бы вы передать отцу, что мы скоро присоединимся? Нам просто нужно освежиться.
— Конечно, сэр.
Переплетая свои пальцы с пальцами Амелии, я веду ее вверх по лестнице к одной из многочисленных ванных комнат, расположенных в этом особняке.
— Что мы делаем? – спрашивает она.
— Сядь на край ванны, раздвинь для меня ноги, малышка.
Она делает, как ей сказано, задирая платье до бедер и открываясь мне полностью.
— Кодак, где твои трусики? — рычу я, чувствуя, как где-то внизу живота разгорается голод. Но это не голод по рождественскому ужину.
Мой палец слегка скользит вверх по внутренней стороне ее ноги и медленно пробегается вверх-вниз по центру, замечая, что она уже влажная для меня.