Хватит ли у этих людей ума послать женщину убить меня?
Мысли кружатся в голове, пытаясь найти логическое и разумное объяснение присутствию этой маленькой женщины на моем диване.
Не было никаких слухов о том, что у него на зарплате есть женщины, кроме тех, которых он подкупает в стрип-клубе, чтобы они заботились о его потребностях.
Мой мозг лихорадочно ищет все возможные причины, по которым она могла оказаться на моей земле, но я не верю, что это какая-то хитрость. Просто случайность, что эта милая птичка попала ко мне в руки.
Ее дыхание все еще прерывистое, и я не знаю, нормально ли это после удушения. Это не моя обычная техника пыток.
Я прохожу по кухне в поисках ключей от своего грузовика. Ей нужно попасть в больницу, а там с ней разберутся.
Засунув ключи в карман, я снимаю чистое пальто с крючка у двери, готовясь уложить ее на заднее сиденье своей машины.
Снаружи доносится громкий треск, и когда открываю дверь, снег начинает сыпаться мне на ботинки. Палисадник едва виден из-за обрушившегося снегопада, снежинки отскакивают от ступенек и попадают в мой коридор.
— Что теперь делать? — бормочу себе под нос.
Снегопад сильный и стремительный.
Теперь мы застряли здесь.
Повернувшись назад, я смотрю на ее тело, неподвижно лежащее, пока огонь потрескивает на фоне.
Во что, черт возьми, я ввязался?
Хватаю аптечку первой помощи из кухонного шкафа, достаю немного марли и бинт для перевязки ее головы.
Кровотечение прекратилось, кровь засохла на ее золотистой коже. Перебинтовав голову, я собираю все обертки с пола, чтобы выбросить их в мусорное ведро.
Мое тело прислоняется к кухонной стойке, я опускаю голову.
— Зачем я ее сюда привел? Черт возьми, — бормочу я. Провожу руками по лицу, потираю глаза от усталости. — Мне следовало просто оставить ее там.
Стон раздается с дивана, и я резко поднимаю голову, глядя в ее сторону. Я наблюдаю, как она медленно садится, тело выглядит напряженным после недавнего удара. Из ее груди вырывается стон, когда она поворачивает голову из стороны в сторону, разминая, как я полагаю, несколько очень ноющих позвонков.
— Доброе утро, Кодак.
Ее голова поворачивается в мою сторону, но глаза остаются закрытыми, а брови сведены вместе, как будто от боли.
— Где... где я?
— У меня дома, — говорю я.
— Как я... — она обрывает свои слова, несколько раз тяжело моргает и наконец-то оглядывается по сторонам.
— Ты врезалась в дерево, твоя машина...
— Было скользко, — начинает она, резко вдыхая и прижимая руку к шее, — Я пыталась держаться в середине полосы, но машину занесло.
— Да, похоже на то. К счастью, я был рядом, чтобы помочь.
— Я..., — ее слова обрываются, глаза расширяются. — Нет, нет. Я все верну. Я собиралась отдать деньги после парка. Пожалуйста, просто отпустите меня, — слова быстро вылетают из нее, на лице появляется взволнованное выражение.
Я игнорирую ее сбивчивое бормотание.
— Ты ведь понимаешь, что находишься на частной территории? У меня сегодня не было настроения убирать со своей земли труп самоубийцы.
— Самоубийцы? О чем ты говоришь?
Мои губы сжимаются в тонкую линию, и я скрещиваю руки на груди. Делаю длинные шаги, подхожу к ней, глядя на маленькую фигуру. Только сейчас могу по-настоящему оценить ее пышные бедра, подтянутый живот и грудь, которая едва не вываливается из майки.
Черт возьми, отличное зрелище.
— Ты врезалась в мое дерево с ремнем, обмотанным вокруг шеи. Звучит чертовски самоубийственно.
— Твое дерево... — она оглядывает комнату, ее брови хмурятся.
— Я не... послушайте, — говорит она со вздохом, наконец выглядя чуть более расслабленной, чем раньше. — Спасибо за помощь, но мне правда пора идти. Я приняла тебя за кого-то другого. Извини за нанесенный ущерб.
Я остаюсь на месте, наблюдая, как она медленно поднимается на ноги и идет к входной двери. Мне следовало бы подумать получше, прежде чем приводить ее сюда в такую погоду, но я думал своим членом, а не головой.
Ее рука хватает матовую черную дверную ручку, и как только она открывает дверь, снег начинает падать ей на ноги.
— Черт.
— Да, похоже, мы застряли здесь, пока не закончится метель.
— У меня дел по горло. Я не могу торчать здесь, в этой заднице мира, с кем-то, кого я даже не знаю!
— У кого-то такой грязный рот, — мои губы растягиваются в лукавой усмешке, но ее лицо остается непроницаемым. — Послушай, я тоже не планировал этого. У меня также есть дела. Но до тех пор, похоже, мне придется нянчиться с тобой. Думаешь, я не пытался отвезти тебя в больницу?
Ее голова резко поднимается, глаза сверлят мои. Глубокий румянец расползается по шее и оседает на щеках.
— Я буду держаться от тебя подальше, а ты держись подальше от меня. Это всего на несколько дней. Потом я попрошу кого-нибудь отбуксировать мою машину.
Развернувшись она направляется к дивану и садится. Притянув колени к груди, крепко обнимает их, наблюдая за пляшущими огоньками в камине. Она поворачивает голову из стороны в сторону, явно ощущая последствия аварии.
К черту все это. Мне нужно работать.
Бросив последний взгляд, я направляюсь в свой домашний кабинет, принимая любое отвлечение с благодарностью.
Последнее, что мне нужно, — это чтобы эта девушка отвлекала меня от того, что должно быть сделано. Если я хочу вернуться к Рождеству домой, мне нужно сосредоточиться и не высовываться.