- Черти с тобой, паршивец. Вечером выступаем. Где, говоришь, находится вход к истоку?
Друг внезапно посерьезнел.
- В общей камере отделения полиции.
Час от часу не легче. Я опустился за стол, смахнул винные бутылки и открыл рельський самогон. В помещении ощутимо завоняло серой. Глоток за глотком, прямо из горлышка. В полиции! Может зайти к ним сразу сдаться?
"Вор должен сидеть!"
- Эй, есть кто дома? - забарабанил в двери Шота. - Открывайте!
За бронированной дверью началась возня.
- Уйди с улицы, придурашенный! Черви на охоте.
Бармен отошел на шаг, позволяя находящимся внутри разглядеть нашу троицу. Закованные в плазмо-наручники, мы с Ирэн чувствовали себя букашками, на фоне величественного здания полиции. Огромное, как имперский крейсер, тридцатиэтажное здание поражало. Утыканное скульптурами обнаженных космонавтов-первопроходцев через каждое окно, покрашенное в ядовито-голубой цвет, оно на весь мир сигнализировало о серьезности полицейских. Ярко горевшие окна обвинительно бросали на нашу троицу желтоватые пятна.
Прямо возле входа на доске объявлений передовая полоса красовалась моей фотографией и фото Ирэн. В профиль и анфас. По периметру изображений толстыми буквами «Разыскиваются особо опасные преступники против Империи. За поимку - премия: 7 000 г.»
Опаньки, да мы известные люди!
- Внутри! Вам государственных преступников не надо?
- Издеваешься? - из здания в открытую бойницу просунулось дуло чего-то страшного. - Вот как сейчас шмальну!
Шота отскочил, укрываясь нашей парой.
- Тогда не получите особо нужных полковникусу Збандельбергу особей, а я не получу своих семь тысяч…
За дверью зашептались. Дуло исчезло, загрохотали титановые засовы, и здание полиции открыло для нас свое чрево.
- Входите, по одному! - молоденький лейтенантикус наставил на нас ствол штурмового дробовика. Его жидкие усики грозно топорщились над тонкой обескровленной губой. Он, как и двое его товарищей блестели от холодного пота. Еще бы, открыть дверь во время червя. Надо быть полными идиотами. Хвала Всевышнему, ума полицейским не хватало, он их серьезно обделил.
Нас провели по длинному коридору к кабинету начальника. Мы с Ирэн громко шуршали закованными руками, а сзади сдавленно хрипел бармен, до макушки нагруженный нашими вещмешками. Есть прелести даже в плену, так ему и надо.
Толстый, как хомяк перед зимовкой, капитанус полиции заканчивал поздний вечерний моцион и сейчас довольно поглаживал жирную испанскую бородку. При виде нашей троицы и младшего офицерского сопровождения, его заплывшие складками глазки сузились и налились кровью.
- Проклятые идиоты! Вы хотите, чтобы черви схарчили наше управление? Да три червя сожрут добрую половину города!
При виде доставаемого из кобуры бластера, ментусы попятились.
- Всех расстреляю, или нет, лучше в камеру к буйным отправлю, или к спятившему юду! Давно сраки не болели, я вас спрашиваю.
Лейтенантус, от страха прижавшийся к стене и сейчас пытавшийся на нее взобраться, пискнул.
- Шеф, этот, - он взмахом рукой в сторону бармена, - говорит, что эти, - мы с Ирэн удостоились короткого изучения, - убили всех троих ищеек.
Капитанус перегнулся через стол, направив бластер на подчиненного.
- И ты, грязный горный ишак, ему поверил? Да посмотри на эти криминальные рожи!
Мы дружно затрепетали ресницами, изображая ангельскую невинность. Приходилось действовать.
- Чмо! Возвращаю тебе долг с имперской казны, - я метко засандалил носком сапога Шоте в лоб. Это было его коронное место, он им кирпичи из стены выламывал и на спор вбивал двенадцатую арматуру на полметра в бетон. Но, видимо, я немного…
Бармен шлепнулся наземь, раскинув руки.
- Перестарался, - констатировал капитанус. - Хорошая подача.
Ментусы попятились, наставляя на меня стволы.
- Преступников в общую камеру. Этого - с ними, пусть там меж собой хоть до смерти разбираются.
Нас потащили на лестницу, ведущую к камерам.
- И заварите все двери в подвал. Если черви придут полакомиться этими придурками, мы будем в безопасности. Через неделю разрежем - получим или трупы, или готовых к собеседованию с юдистами. Вещи - в предбанник перед камерами, через неделю разберемся.
Все это мы слышали, спускаясь по широким металлическим ступенькам.
Капитанус вышел из-за стола и наклонился над мешками задержанных.
- Интересно, сколько оружия. О, разборная пирога на компактном реакторе! Открутим-ка болтец… А на этот самый бластер прицепим жучок. Нет, лучше на кислотник, а то бластера сильно разогреваются. Не хватало только подпортить дорогую казенную вещь. А лишняя предосторожность никогда не помешает. Доложим-кас, Императорусу…
За нашими спинами лязгнула решетка, и через некоторое время из лестничной клетки донеслось шипение атомного сварочного аппарата. Мы остались одни, массируя освобожденные от плазмо-наручников конечности. Всюду царила тишина, даже самые отпетые зэки забились под шконки и не подавали никаких признаков жизни. В этом месте особенно боялись ищеек. До дрожи в наколотых коленках.
Шота еще не шевелился. Пришлось мне наклонится над ним и нащупать пульс. Громкий хлопок от удара в челюсть отправил меня на пятую точку. Бармен кипел.
- Еще один такой финт, и твое хладное тело будут клевать пустынные грифы!
- Прости, - я обеими ладонями сжимал свою рожу.
- Да я тебя так прощу! - Шота опять дернулся ко мне.
Ирэн вскочила между нами и прикрыла меня пленительной грудью.
- Не ссорьтесь, мальчики. Нам тут еще драки не хватало. Она чмокнула бармена в небритую щеку. - Поберегите силы для героизма!
- Ладно, - улыбнулся Шота. - Я все равно притворялся.
Он двинулся к решетке.
- Ага, - подколола его девушка. - Глаза ты очень реалистично закатал за черепную коробку…
Мой друг неуверенно хмыкнул.
- Хорошо, что они до упукивания боятся червей. Слава богу, нас миновал тщательный обыск и рентген!
Он вытащил из уха длинную, сантиметров двадцати, отмычку. Пустоты в его чердаке хватало, вот зачем ему калькулятор.
Спустя минуту решетчатая дверь открылась, и Шота исчез за ней во мраке коридорчика. На краю камеры, возле самой стены он просунул голову между решетками и неприятно сообщил.
- Не желаешь присоединиться ко мне в переноске тяжелых предметов?
Пришлось поплестись за ним.
Нагруженное тюками, наше бравое мини-войско возвратилось в камеру, где ожидала скучающая девушка.
- Отойди, - Шота по-братски оттолкнул Ирэн с койки. Он по пояс сунулся под шконку и зашуршал там извлеченным из мешка разводным ключом.
Узенькая кровать откинулась к стене, пол подался внутрь фундамента, и нашим взорам представилась немалая щель.
- Да сюда и плазменный танк пролезет, - ахнула девушка.
- Ну, если только втянет гусеницы… - Шота гордо полез в образовавшуюся темноту.
Мы последовали за ним.
- Река начинается за третьей развилкой, - проинформировал идущий впереди друг.
- Слушай, а как ты обнаружил этот вход? Да еще в юном возрасте? Зданию полиции не менее сотни лет!
Шота поскреб затылок.
- В детстве я был еще тем хулиганом. Вся Западная барахолка гудела и пряталась при моем появлении. Ох, и знатным я был щипачем! - он замечтался, вспоминая детство.
- И сколько тебе годков было? - поинтересовалась Ирэн.
- Я начинал карьеру с шести лет, - похвалился бывший малолетний преступник.
- Ну и ну! - восхитилась девушка.
- А я в это время уже маршировал по плацу и голыми руками задушил своего первого врага.
Шота опешил.
- Это кого?
- Таракана!
Мы стояли перед дверью, возвышающуюся над нами в добрых три человеческих роста. Она вся была покрыта подпалинами от фугасов и мелкими следами отбойных молотков.
- Республиканцы, а за ними и имперские собаки, долго мучились над открыванием сего мамонта бетонно-металлического творчества. Но, в конце-концов просто бросили, присудив творению инопланетное происхождение. Да-м, наши предки строили на славу, бетон не ниже двухтысячной марки. Не попробуешь открыть? - предложил мне товарищ.