- Эй, девахи! - окликнул я часовых. - Почитать ничего не найдется?
Одна из них опасливо приблизилась, боясь скорее не меня, а скорой на расправу Джона, и бросила мне на колени тощенькую потрепанную книжонку.
Я рассматривал покрытую, как и все здесь проживающие, засохшей грязью обложку. С трудом, но удалось прочитать название. «Устав АА (Армии Амазонок)». Вот как! У них даже правила имеются… Целых тридцать. Тоже мне, разбойники!
Открыв брошюру на первой странице, я углубился в чтение. На протяжении часа я, жестко отбрасывая феминистический бред, познакомился с историей и законами амазонской общины. Среди бурды были некоторые интересные факты, например:
«Любая женщина, опасаясь быть съеденной, подвергаться пыткам, или быть преданной смерти от рук общинной душительницы, может бросить вызов любой воительнице племени и при условии смертельной победы, занимает ее место среди воительниц…»
«Каждая амазонка должна отречься родни и близких. Племя - вот ее семья!»
«… должна ежедневно молиться Афродите, покровительнице войны, периодически заниматься сексом с пленными мужчинами и не менее двух раз в неделю участвовать в общем племенном петтинге…»
«… мыться на Рождество и восьмое марта, игнорировать воду в остальные дни…»
«… брить лобок, ноги и подмышки - обязательно, остригать ногти категорически запрещено, волосы - признак презрительного мужества…»
«… каждое утро обривать голову. Блеск наших армий сеет смуту и ужас в рядах врага…»
«… беспрекословно исполнять приказы и рекомендации предводительницы»: (за этими словами - двоеточие и лист без типографических букв). На свободном месте список более двадцати криво написанных и зачеркнутых имен. Единственное не зачеркнутое имя - Джон.) внизу страницы подпись - под страхом ужасной смерти!)
«… пить любое спиртное, увлекаться наркотиками и кушать свежее мясо категорически рекомендуется и приветствуется…»
«… профессия душительницы является священной, а смерть от ее рук - достойной каждой женщины…»
«… каннибализм - обязателен…»
«… все трофеи от походов пропорционально делятся между членами племени. Дележ должен быть всегда честным. Половина - членам племени, вторая половина - предводительнице. Десять или пятнадцать процентов от части племени жертвуется в пользу душительницы, по выбору амазонок…»
История амазонок убивала своей краткостью:
Четыреста лет назад, в городе Друмбар, жила женщина по имени Виктора Амазоно. У нее была семья из восьми детей (одна девочка и семь мальчиков) от первого брака, и четыре сына от второго. Она работала проституткой и на ее счету было девятнадцать абортов. Однажды, раболепная жизнь в жестоком мире надоела Викторе, и она убила обоих мужей. Ее дочь голыми руками удушила всех младших братьев. Потом они пошли в бар, выпили 4,13 литра самогона и 0,6 литра пива, после этого вдвоем убили всех постоянных клиентом Матери нашего Движения. На следующий день безутешная вдова и ее дочь избили до смерти всех разовых клиентов Викторы. Этих святых женщин поймали страшные черви-ищейки, при чем один из них был до издыхания, вот это сказки, по себе знаю, избит нашей Матерью. Первым амазонкам удалось бежать из застенков тюрьмы, прихватив с собой души четырех охранников. Они долго блуждали пустыней, пока не нашли бедное селение мормонов. Добрые женщины обогатили культуру общины отшельников, убив и изнасиловав всех мужчин и слабых женщин. Выжившие женщины стали первыми амазонками и понесли знания в массы. От Викторы берут начало все амазонки, а от ее дочери - душительницы.
Героическая история оканчивалась надписью «численность племени -…», остальное зачеркнуто». Но, судя по длине кляксы, давно здесь красовалась пятизначная цифра. Странно, они все вымерли, что ли?
- Что ты читаешь? - проснулась Ирэн. Я не ответил - на последней странице размещался, ужасая:
Гимн амазонок
Мы сбросили черны оковы,
бежали с тюрем-городов,
мы по пустыне скачем гордо снова,
чтоб задавить собою всех врагов.
Встанем, сестры, на защиту чести,
пусть не треснет меч в поганый час,
мы были созданы для громкой мести,
пусть матерь-смерть всегда минует нас!
На кобылах мы под солнцем скачем
по песку, и лишь блеск на главах,
всех мужчин убьем и всех запрячем,
на весь мир раскинем темный страх!
Встанем, сестры, на защиту веры,
головы врагов наземь летят,
пусть погибнут muscul[4] -изуверы,
им не превзойти нас всех, девчат!
Нас немного - только мала горстка,
каждая из нас дороже ста,
всех с колен мы сбросим на помосты,
пусть душитель служит неспроста!
Встанем, сестры, на защиту воли,
хлынет кровь черна мужчин-врагов,
мы разрушим, сломим мужски доли,
предадим в огонь родной их кров!
И настанет день благословенный,
без семей, придет свободный час,
каждый муж пребудет убиенный,
женские солнца осветят нас!
Встанем, сестры, на свою защиту,
пусть «кулак» назвется «кулакой»,
на могилах выпьем «Маргариту»
и споем наш гимн простой!!!
- Погоди, мне немного осталось немного. - Я рассматривал витиеватую подпись источника анти-мужского движения и отпечаток ее большого пальца. Приложил свой к странице. Древний рисунок был почти в полтора раза больше моего! Не удивительно, что ей с товаркой удалось отослать на тот свет столько народа… Да и ума у той женщины немного было, гимн хоть и кострубатый, но с мыслей.
- Дай, - Ирэн попыталась ухватиться за книгу, но мне припомнились несколько строк. Я отбросил брошюру подальше от столба, но девушка, стремительно извернувшись, достала сапогом хлипкий том и углубилась в чтение. По мере того, как ночное небо начало потихоньку перекраиваться лучами восходящего солнца, лицо возлюбленной светлело.
- Что? - спросил я. Не дай Всевышний, она добралась до страшных слов!
Она промолчала, не отрываясь от страниц.
Где-то на краю селения пропел хриплый охотничий рожок. Оттуда же донеслось «Побудка!». Из хибар медленно повылазили растрепанные кикиморы и собирались вокруг столба. Они ковырялись в носах, ушах, в… Не хочу портить аппетит. Грызли когти, целовались, лезли на алтарного юдиста, словом, делали все, чтобы не быть похожими на грозных воительниц.
Последней на плацу появилась предводительница со своей наложницей. Она собирала в кучку разбросанные по сторонам обвислые груди, ее товарка прятала в заплечный мешок огромных размеров деревянный фаллоимитатор. Хоть бы он был со скобками и щепками, мстительно пришло мне на ум.
Бабы построились правильным кругом и уселись на камни перед нами. Джон торжественно извлекла из нержавеющего ларца кривую шлифмашинку для бетона и зазубренную бритву. Она подняла предметы к небу и возложила на алтарь перед столбом.
- О, великая Афина, прими наши никччемные волосы в жегртву во хвалу тебе и позволь насытиться мясом нежной девушки…, - при этих словах Ирэн громко хмыкнула. Джон не обратила на нее внимания и продолжила, -… и плотью крепкого жегребца! Слава Афине и амазонкам! Становитесь на гритуал как всегда по оччереди.
После упоминания о жеребце меня бросило в пот. Холодный. Но когда тридцать страшилищ разделись догола и начали брить друг дружке интимные места и прочее, пот стекал с меня градом. За бритьем последовало шлифование когтей. Твердые образования кальция клацали о камни и устилали округу неровным ковром. Ото у них отрастает! Слишком много мужских гормонов тестостерона и адреналина.
- Итак, приступим! - огласила Джон.
Голые бабы угрожающе приблизились к столбу. Далеко за пределами моего зрения в кошмарном обмороке застонал юдист. Ко мне потянулись десятки когтистых пальцев. Нос затрепетал от древнего женского пота и выделений. Я реалистично притворился деревом и обеими руками, насколько позволили наручники, ухватился за спасительную соломинку, она же - столб.
- Тащите его в мои покои! - велела предводительница и картинно почесалась между ног.
Мужская гордость не позволила мне орать во всю глотку, удалось только жалобно пискнуть, когда несколько рук отвязали меня от столба и поволокли по холодным плитам.