Я соорудил для Ирэн из хлама на полу подобие лежанки и бережно уложил ее на свое ваяние. Потом сходил за мед-блоком и соединил все кабеля к стандартной атомной батарее. Молочно белый кокон окутал очертания любимой, и я смог, наконец, разглядеть и снять сломанные наручники. Они со звоном упали вниз, и с них осыпался иней. Осененный догадкой, я взглянул на левую руку. Сквозь разорванную перчатку проглядывал изувеченный мизинец. Зуб червя уже покрылся розоватой корочкой и был почти невидимым. Палец покрылся малозаметными кольцами. Дела! Мне посчастливилось на час забыться в сновидениях.
Сны мои всегда крепки и чутки, что бы ни пришлось пережить. Когда два мелких камушка скатились по дальней стене, еще армейские тренировки подбросили меня на корточки, а руки сами вскинули нейтронник.
Осторожно высунув и обратно спрятав свою драгоценную голову, я мигом оценил обстановку. На дворе было пусто, даже хижина толстой бабы не издавала ни звука. Словно все внезапно вымерли. К моему убежищу приближались две молодые амазонки. Они, наверное, считались самыми, что ни есть, симпатичными в селении. Их ноги были почти не кривыми и покрытыми синюшными буграми сосудов, а зубы еще не подточены грубыми напильниками. Возможно, какой-нибудь каннибал с дальних островов, двадцать лет не видевший груди, и купился бы на это, но я был не такой! В них прельщало только одно - отсутствие предметов для убийства.
- Чего надо? - я пустил свистящий луч над их головами.
Они слаженно грохнулись на колени.
- Пощади, великий воин! Мы пришли поговорить!
- Вас же двое, - я кисло пошутил. - Вот и поговорите между собой!
- Мы не будем с вами драться, - заныла парочка.
- А вы попробуйте, - разъярился я. - То что вы взяли нас в плохую годину, а мы даже не стали ввязываться в бой, не позволяют вам даже думать о своем превосходстве!
- О, нет, великий рыцарь, теперь мы знаем, что вы сильнее. На вашем счету восемь наших трупов, а ваша громоподобная жена победила в смертном поединке самого сильного бойца племени…
- То-то же, - я высунулся из землянки, конечно, позади излучателя.
Девахи пали ниц. Об них можно было вытирать ноги.
- Мы слушаем тебя, о, Великий! Мы исполним любое твое пожелание!
Я полностью вылез из земли и встал в позу Наполеона, горделиво воздев голову. Только вместо ядра под моей правой ног лежало ржавое ведро. Цинк с него давно слетел, оно потемнело, и его вид придавал картине чуточку трагизма. Словно стою на голове поверженного врага.
- Можете звать меня не великим, а повелителем, - благосклонно позволил я.
- Слушаемся, о, Повелитель! Приказывай!
- Для начала принесите немного еды и воды для двоих.
Они вернулись мигом, с большими кувшинами и кастрюлями. Жратвы бы здесь хватило на малое подразделение штурмовиков. Причем, старой республики, а не хлипиков-юдистов. Старики могут слона сожрать в один присест. И не подавятся! Нас учили: наедайся до отвала, дерись до смерти, живи, как можешь, умирай, как хочешь…
Мед-блок еще работал, не отпуская бессознательную девушку из цепких объятий. Великому Повелителю пришлось откушать в одиночестве своей царственной персоны. После извлечения коммуникатора из кармана, я выбрал среди его функций «биохимический анализ». Изнутри аппарата высунулся тонкий щуп. Он притронулся к каждому сосуду, миске и тарелке, с минуту подумал и выдал длиннющий список ингредиентов и химических соединений. Ужас просто, но означенные красным символы, означающие присутствие ядов, или психотропного вещества, в списке не появились. Было, конечно, много желтизны, предостерегающею об опасных для здоровья веществ, но на них я мало обращал внимания. Если с таким анализатором пройтись по заведению Шоты, датчики сойдут с ума. А Его Высочество, генерал Поркин там почти жил более трех лет.
Окончив трапезу, я заметил, что амазонки никуда не делись, к ним, наоборот, присоединилась толстуха, присвоившая юдиста.
- Тетка, как там твоя любовь? - Спросил я и бросил в нее обглоданной берцовой костью степной ящерицы.
- Умер! - всхлипнуло коровистое создание божье. И добавило, - Повелитель!
- Так слушайте мой следующий приказ! Беднягу похоронить и отдать ему последний долг одиночным залпом из всего вашего оружия. Всем поселком!
Они поспешно ретировались на похорон, а я справил поминки и, заодно, сорок дней, славно погибшему бойцу эротического фронта. Рабочий был мужик, дельный. Даром, что с концом перевязанным. Могу поспорить, что на его могиле будет два холмика. Один - поменьше, пока кроты не отгрызут… Я пьяно загоготал.
- Тебя предупреждали о сухом законе? - ощутимый крепкий подзатыльник.
Я даже не скривился, просто схватил ее на руки и закружил. Радость переполняла наши сердца, мы отпето целовались.
- Любимый… - шептала девушка.
- Душа моя… - вторил я.
- Ты всегда будешь со мной?
- Даже смерть не разлучит нас![17]
- Мы будем вместе?!
- Всегда!
- Ты женишься на мне?
- Стоп, это я был должен сказать тебе первым. - Внутри все ликовало, вот оно - исполнение всех моих желаний!
- Ну и что, ты антифемит[18]? - она даже попыталась оттолкнуть меня кулачками.
- Нет, как я могу ненавидеть подобных тебе созданий! - успешно выкрутились.
- Ты не ответил! - нажимала она.
- Любимая, ты выйдешь за меня замуж?
- Да, - заливаясь слезами, она спрятала лицо на моей груди.
Поди, пойми этих женщин. Я надел на безымянный пальчик правой руки кольцо от паралитической гранаты, предусмотрительно выудив из нее запал. Ирэн зачарованно смотрела на окольцованный палец, словно это было усыпанное каратами кольцо, стоимостью миллион галаксиев.
- Какое зрелище, - зарыдали рядом. - Любовь в окопах!
Мы подняли головы. Сверху нас рассматривало загорелое старческое лицо, покрытое снизу короткой седой бородкой. Сверху от зноя его предохраняла бледная выцветшая панамка. Голова размещалась на тонкой цыплячьей шее, топырящейся складками.
- И долго вы за нами подсматриваете? - поинтересовался я.
- Не более часа, дорогие влюбленные. - Старик по молодецки спрыгнул к нам. - Как же ты выросла, девочка, за те семь лет, что мы не виделись.
Ирэн внезапно покинула мои объятия и бросилась к дедушке… Обниматься!
- Профессор Кидалко! - она схватила его в охапку и затрясла, как петух курицей.
- Племянница! - старик искренне обрадовался и тоже вцепился в талию девушки. - Помнишь как мы танцевали у вас на даче? Тебе тогда было восемь лет.
Они закружились в странном допотопном вальсе. Из старых довоенных фильмов мне припомнилось, что это называется румбой, или ча-ча-ча, кто сейчас разберет. Двигались они красиво, я даже начал отбивать легкую мелодию на пустой миске.
- Девочка моя, как я счастлив видеть…, - начал старик.
- Я тоже, дядя Рома! - перебила его Ирэн.
- … в добром здравии и с красивым мужчиной, - договорил профессор. - Когда я улетал на Дальние звезды, ты не очень вежливо обращалась с противоположным полом. Особенно с кузеном Ники…
- Ах, оставь, дядька! Кто старое помянет - тому очки вдребезги[19]!
- Ладно-ладно. Ах, я совсем забыл представиться, - спохватился вдруг старичок. - Роман Кидалко, доктор медицины, космокристалогии и еще семи наук, кандидат, тырым-пым-пым и прочее. Короче, я брат академика Джерома Липеста Бартомо и, по совместительству, дядя этой хулиганки.
Он изысканно поклонился, я тоже склонил голову, девушка присела в сокращенном придворном книксене имперской вельможи.
Ирэн нежно обняла профессора за плечи и подвела к нашему полевому ужину.
- Откушайте с нами, дядюшка, пока этот обжора всего не схарчил!