Не премину упомянуть и еще об одном цикле наших бесед – об эсхатологии. По обыкновению Алексей Михайлович принес книжечку раввина, служащего в одной из синагог Иерусалима. Она поразила меня честностью. Иудейский священник, ребе Иоахим, говорил о том, что иудеи как библейский народ должны определиться в своих оценках Мессии и что необходим межконфессиональный диалог как единственный путь к взаимопониманию между людьми разных исповеданий. Это не только проблема иудаизма, это узловой вопрос мировой истории. Помимо того, что в православии вроде такой проблемы и нет, есть острые грани в оценках ее. В самых мягких оценках тот, кто не признает Иисуса мессией, «не прав», а если жестче, то он «царство Божие не наследует».
Между тем, прекраснодушные лозунги и заклинания, что все люди – братья, – рискуют разбиться, как волны о скалу, если не будет общего понимания вечных ценностей. Алексей Михайлович это не просто понимал, он это остро ощущал. И как человек реалистичный, понимающий, что изменение и совершенствование мира нужно начинать с малого, с того, что ты в силах изменить, он закладывал принципы доброты и совестливости в свое предприятие, во взаимоотношения с людьми. С этим же мерилом он подходил и к Визирке, которая стала для него новой и последней родиной. Как человек глубокий и мудрый, он осознавал, что общее понимание своей истории, своего прошлого и есть тот фундамент, на котором может вырасти новое, обновленное поколение селян.
Алексей Михайлович просто болел идеей создания правдивой истории села и был рад, когда за эту работу взялась учительница местной школы Оксана Изюмова. Для меня же эта работа была общественным послушанием – по поручению Алексея Михайловича я был координатором и редактором этого проекта. Он читал все главы, анализировал и сопоставлял факты, подбирал фотографии для книжки. У нас был четкий график работы над рукописью, и он не на шутку расстраивался, если работа тормозилась. В это время ТИС строил контейнерный терминал, там было невпроворот своих проблем, там ломались свои графики и сроки, но работа над книжкой для него была столь же главным направлением работы. Помню день, когда книжка вышла. Я позвонил ему из типографии – порадовать. Он начал расспрашивать о таких, казалось бы, несущественных деталях – о правках, о разрешении цветов на обложке, что я дался диву. Потом попросил привезти ему «новорожденную». Я и теперь вижу, как он берет эту, в общем-то рядовую, совсем не выдающуюся историю невыдающегося села, как держит ее в руках – воистину, как новорожденное дитя.
Он потом не раз говорил, что много материала осталось вне текста, что нужно бы подготовить и издать второй том истории, что селу необходим свой музей. Он был преисполнен планов и при этом знал, что дни сочтены. Мне часто в связи с преждевременным уходом Алексея Михайловича вспоминаются строки уважаемого им певца и поэта: «Мне есть что спеть перед Всевышним, мне есть чем оправдаться перед Ним». Воистину, ему было с чем предстать перед Ним.
Валерий и Наталья Албул
На выставке в галерее «Белая луна» кто-то купил нашу картину. Год был, кажется, 2004-й. На ней роскошно одетый господин беседует с мужчинами отнюдь не аристократического вида – один из них с попугаем на плече, посреди стола мешочек с деньгами. Мы назвали ее «Афера». Покупка работы всегда художнику в радость – с того и живем. Дай бог, чтобы она попала в хорошие руки, но это уже как повезет.
Спустя некоторое время обозвался телефон. «Я разыскиваю художников Албулов». Слово «разыскиваю» как-то напрягло, но тут же и отпустило – человек и был покупателем нашей картины, сказал о ней приятные слова и проявил интерес к нашему творчеству вообще. Мы из исчезающего вида художников – керамисты. Работать в этом жанре много сложнее, чем в иных, да и спрос – на любителя и ценителя. Вот так мы и познакомились с Алексеем Михайловичем. Был он полной противоположностью тем покупателям, которые иногда наведываются в мастерские художников, осматривая картины, как цыган лошадей на ярмарке. Чрезвычайно деликатен, с острым взглядом и несомненным вкусом, что проявляется, скорее всего, не в рассуждениях об искусстве, а массе мелочей: как человек смотрит на работы, как что оценивает, на какие – вроде бы! – мелочи обращает внимание. В общем, посетитель нам понравился. Еще только переступив порог мастерской, Алексей Михайлович обратил внимание на двух, только из печки, птиц. Да и в процессе общения посматривал на них. А прощаясь, спросил, можно ли их приобрести. И был очень доволен, узнав, что это ничей не заказ, птицы сделаны потому, что хотелось их сделать. Кто он, чем занимается, мы понятия не имели.