Дочь умершего актера Алексея Яковлева девица
Катерина Яковлева.
Я же актриса Катерина Яковлева со своей стороны свидетельствую, что дочь моя имеет в упомянутом капитале надобность и что оный будет употреблен на действительные нужды, в чем подписуюсь. Актриса Екатерина Яковлева. Генваря 8 дня 1834 года».
Резолюция: «Приказано вытребовать сумму и отдать».
В добавление к этим говорящим самим за себя документам следует сказать, что кредиторы еще долго теснили Екатерину Ивановну Яковлеву судебными исками об отдаче долгов (и действительных, и мнимых), о чем также свидетельствуют документы, подшитые в дела театральной дирекции.
Екатерина Ивановна прожила долгую и трудную жизнь, имея на руках не только дочь, но потом и престарелых родителей, и брата — талантливого дирижера музыкальной труппы театра Аркадия Ширяева (которого необычайно высоко ценили знаменитый балетмейстер Дидло и композитор Кавос), периодически попадавшего на излечение в психиатрическую больницу. Сама она, играя второстепенные роли, дослужилась в театре до пенсии в размере 1300 рублей в год ассигнациями (что составляло 371 рубль 42 коп. серебром). И умерла в 1850-х годах, завещав похоронить себя рядом с мужем на Волковом кладбище, под памятником, на котором было начертано: «Яковлев Алексей Семенович, двора его императорского величества актер. † 3 ноября 1817 на 44 годе. Завистников имел, соперников не знал. Соорудила супруга».[22]
Памятник по тем временам стоил очень дорого.
Что же касается документов, имеющих непосредственное отношение к Алексею Семеновичу Яковлеву, то, пожалуй, есть смысл упомянуть еще один. Через полтора месяца после его смерти, 18 декабря 1817 года, «его императорским величеством, самодержцем всероссийским Александром I» был подписан указ, коим «Алексей Яковлев из санкт-петербургских купцов» в числе других театральных служителей, числящихся купцами, мещанами, вольноотпущенными, прослужив на императорской сцене двадцать три года и прославив ее, был переведен наконец из торгового сословия, обязанного платить подати, в число «штатных актеров», не имеющих «никаких повинностей».
Воспользоваться сей привилегией Алексей Семенович так и не сумел.
ПОСЛЕ ЗАКРЫТИЯ ЗАНАВЕСА
Затем началась уже другая — посмертная жизнь актера.
Эпитафией, сочиненной в 1817 году только что выпущенным из Лицея однокашником Пушкина Алексеем Илличевским, и обрела она свое начало. Но слава, которой, по утверждению поэта, актер оставил имя, была такой же беспокойной, далекой от панегирической идиллии, какой была и сама жизнь Яковлева.
«Отдавая с сердечным удовольствием должную справедливость высоким дарованиям, пламенным чувствам и редким способностям превосходного артиста, которого безвременная смерть огорчает всех любителей театра и знавших его лично, — предупреждала первая посвященная ему безымянная биография, „заимствованная из своеручных записок покойного г-на Яковлева“ и напечатанная в конце 1817 года журналом „Северный наблюдатель“, — нельзя умолчать для пользы заступающих его место, что они не все должны были заимствовать от него, а особливо в трагедиях. Не получа с младенчества того образования, которое придает людям большого света приятность, ловкость и вид отличный от других, простительно, ежели господин Яковлев не всегда оказывал в поступи и телодвижениях своих то благородство, которое бы соответствовало сильным и возвышенным его чувствам… Желательно, чтобы актер, заступающий место Яковлева, старался возвыситься до его дарований, приобресть себе такую же славу и заслужить любовь публики; но также старался бы избегать тех недостатков, которые извинялись одними его великими способностями…»
Эпитафия следовала за эпитафией. Один биографический очерк сменялся другим, но и в них слова «великий», «неповторимый» звучали наряду с определениями: «гуляка», «актер плебеев».
22
Останки Алексея Семеновича Яковлева вместе с памятником, который представлял из себя трехгранный обелиск из серого известняка с мраморной рельефной накладкой, изображающей светильник и цветочную гирлянду, были перенесены с Волкова кладбища в Некрополь деятелей искусства и литературы Александро-Невской лавры в 1936 году. В настоящее время стоящий там памятник, подновленный в 1893 году «Обществом для пособия нуждающимся сценическим деятелям», вновь подвергся разрушению временем: на нем нет надписи и лишь частично сохранилось рельефное изображение.