На машине мы объезжали ближайшие деревеньки, а также любовались крепостями, и это было здорово. Однажды мы съездили в Гибралтар, и это место действительно оказалось очень красивым. Мама с папой старались избегать «ловушек» для туристов. И со временем я тоже научился посмеиваться над глупостью групповых путешественников. Несколько раз в самолете мы видели уже ощутимо пьяных людей – они хлопали в ладоши, когда самолет приземлился. Ха-ха.
Глава вторая
в которой будущий гитарный герой обучается игре на фортепиано и скрипке. А также осваивает теорию музыки, владение которой до сих пор считается признаком настоящего музыканта. Мы узнаем про группу его папы, а также про мамины достижения в области классической музыки.
«Реквием» Вольфганга Амадея Моцарта и альбом Стива Вая Passion & Warfare производят потрясающее впечатление на ребенка. Алекси получает свою первую электрогитару Tokai Stratocaster и встречается с Яской Раатикайненом, который переезжает из Лаппеэнранты в Эспоо и становится для него самым близким другом, а также будущим барабанщиком Children of Bodom.
Мой папа играл на клавишных, в основном на электрооргане Hammond. У него в Соданкюля была своя группа, которая называлась The Beggars, и он, еще будучи подростком, играл в ней пару лет вплоть до своего совершеннолетия. В их репертуаре были песни The Rolling Stones и The Beatles и другие хиты того времени. Они слушали и разучивали новые песни благодаря радиопередаче «Поп-музыка вчера и сегодня». И схватывать новую информацию им приходилось с лету, так как ни у кого тогда не было записывающего оборудования. Вся группа раз в неделю собиралась у кого-нибудь дома перед радиоприемником и внимала горячим новинкам. Тогда это происходило немного иначе, чем в наше время.
The Beggars выступали на всевозможных школьных вечеринках, и однажды, победив на местном музыкальном конкурсе в Лапландии, они выиграли поездку с концертом в СССР. Было начало 1960-х годов, так что это оказалось шокирующим опытом. Парни из группы привезли свои усилители и другую аппаратуру, но электричество для выступления подавалось через какую-то странную, совершенно нелегальную и к тому же еще и опасную для жизни систему, состоявшую из кабелей и обломков досок. Вот таким был Советский Союз в 1964 году. Группа осталась под большим впечатлением.
В ту поездку папе было 16 лет, и, по его словам, он тогда впервые напился. Я в это не верю, но это неважно. Как бы там ни было, русские напоили весь коллектив до ужасного состояния. Папа рассказывал, что когда они возвращались на поезде в Рованиеми, то безостановочно бегали по очереди в туалет блевать. Звучит знакомо!
В молодости отец решил покинуть Лапландию и уехал учиться в университет Турку, но время от времени возвращался, чтобы поиграть со своими старыми друзьями. В то время, особенно в малонаселенных районах, была распространена следующая практика: приезжие хумппа-звезды (хумппа – жанр финской танцевальной музыки, – прим. пер.) выступали солистами в местных коллективах. Это было либо единичное выступление где-нибудь на танцах, либо мини-тур по провинции. Таким образом мой папа даже аккомпанировал самому Олави Вирта.
Мама же с детства играла на пианино и флейте, а также пела в хоре. Она некоторое время была участницей симфонического оркестра, но однажды кто-то из секции медных духовых инструментов под неудачным углом «выстрелил» звуком прямо ей в правое ухо. Этот удар серьезно повредил ей слух, и на какое-то время мама потеряла чувство равновесия. Совсем не безобидная травма. Но она продолжила играть на пианино и по сей день поет в хоре. Примерно до тех пор, пока мне не исполнилось три года, мама была домохозяйкой, а потом устроилась секретаршей в Hewlett Packard.
Сестра начала учиться играть на пианино в пять лет, и у нее чертовски хорошо получалось. Но в подростковом возрасте этот инструмент уже перестал казаться ей настолько крутым, и она забросила занятия. Однако недавно Анна купила себе цифровое пианино и по старой памяти играет на нем невероятно круто.
Когда мне исполнилось пять лет, я тоже отправился к учительнице музыки. Пожилая, хриплоголосая дама по имени Ама жила неподалеку от нас. Она курила сигареты Dunhill одну за другой, что в то время считалось нормальным явлением. Пепельница всегда стояла на крышке ее рояля, и невыносимый густой сигаретный дым наполнял всю комнату.