В таком положении находились восточные войска, на Западе же к Вриеннию перешло столько воинов, что у Ромейской империи сохранилось только малочисленное войско. В ее распоряжении оставались некоторые «Бессмертные», [164] лишь совсем недавно взявшие в руки мечи и копья, немногочисленные хоматинцы [165] и кельтское войско, [166] численность которого значительно сократилась.
Дав моему отцу Алексею такое войско и пригласив союзников-турок, [167] император приказал ему выступить и начать войну с Вриеннием; впрочем он больше полагался на ум и военное искусство полководца, нежели на его войско. Алексей не стал ожидать союзников, а услышав, что враг быстро наступает, хорошо вооружил себя и своих воинов и выступил из царственного города. Достигнув Фракии, он разбил лагерь без рвов и частокола у реки Алмира. Узнав, что Вриенний расположился на равнинах Кидокта, он предпочел, чтобы оба войска – его и противника – находились на значительном расстоянии друг от друга. Алексей не поставил свое войско лицом к лицу с вражеским, ибо не хотел дать противнику увидеть, в каком состоянии оно находится. Алексею предстояло во главе небольшого числа воинов вступить в бой с многочисленным войском, вести в бой неопытных в военном деле людей против опытных воинов. Поэтому, оставив мысль о смелом и открытом нападении, он замыслил исподтишка похитить победу.
5. Мое повествование подошло к моменту сражения этих двух храбрых мужей: [168] Вриенния и моего отца Алексея (ни один не превосходил другого мужеством, ни один не уступал другому опытностью). Теперь, когда противники установили боевые порядки своих войск, следует рассмотреть судьбу битвы. Оба мужа были прекрасны и благородны, их сила и опытность как бы находились в равновесии; нам же следует посмотреть, куда судьба склонила чашу весов. Вриенний, полагаясь на военную мощь, рассчитывал, кроме того, на свою опытность и хорошее расположение боевых порядков, что же касается Алексея, то он почти не надеялся на войско и полагался лишь на силу своего искусства и военные хитрости.
И вот оба полководца увидели друг друга и поняли, что уже пришел час битвы. Узнав, что Алексей Комнин закончил продвижение и разбил лагерь в Калавре, Вриенний выступил против него. Свое войско он расположил таким образом. Он выстроил воинов на правом и левом флангах, поручив командование правым своему родному брату Иоанну. [169] На этом фланге находилось пять тысяч воинов: италийцы, солдаты из отряда знаменитого Маниака, [170] фессалийские всадники и большая группа воинов этерии. [171] Левым же флангом командовал Катакалон Тарханиот, [172] который имел в своем распоряжении три тысячи хорошо вооруженных македонцев и фракийцев. Сам же Вриенний командовал центром фаланги, который состоял из македонцев, фракийцев и цвета всей знати. [173]
Все они сидели верхом на фессалийских конях, [174] их железные латы и шлемы на головах сверкали, кони поводили ушами; бряцание щитов, блеск щитов и шлемов наводили ужас. Находившийся в середине Вриенний, как Арей или древний гигант, на целый локоть возвышался над всеми, вызывая своим обликом изумление и страх. Вне строя, примерно на расстоянии двух стадий, расположились союзники – скифы, [175] вооруженные по-варварски. Был отдан приказ: после того как покажется противник и труба призовет к битве, скифам тотчас атаковать врага с тыла и изматывать его непрерывным дождем стрел; остальным, плотно сомкнутым в ряды, всей тяжестью обрушиться на врага. Такой приказ отдал Вриенний своим войскам. Тем временем мой отец Алексей Комнин осмотрел местность и часть войска поместил в лощинах, а часть – лицом к лицу с войском Вриенния. Приготовив к бою обе части войска – спрятанную и стоявшую на открытом месте он окрылил словами и ободрил каждого воина. Алексей приказал расположенному в засаде отряду, после того как он окажется в тылу у противника, неожиданно напасть и всей силой ударить по правому флангу врага. Так называемых бессмертных и некоторых кельтов он оставил при себе и сам принял командование над ними. Над хоматинцами же и турками он поставил начальником Катакалона, [176] приказав ему обратить все внимание на скифов и отбивать их удары.
164
Подробно об организации этого отряда рассказывает Никифор Вриенний (Nic. Br., IV, 4; ср. Attal., р. 243).
165
167
Двухтысячный сельджукский отряд был послан Вотаниату никейским султаном Сулейманом и его братом Масуром (Nic. Br., IV, 2).
168
Ἐπεὶ δὲ ἄνδρας καὶ ἀμφοτέρους γενναίους εἰς πόλεμον ὁ λόγος κατεστήσατο... Б. Лейб переводит эту фразу следующим образом: «После того как в моем рассказе были представлены эти два героя – оба одинаково храбрые на поле брани...». Однако в оригинале заключен иной смысл: «После того как мой рассказ подвел к битве этих храбрых мужей...». Ср. I, 16, стр. 90.
170
Георгий Маниак – талантливый полководец, поднявший в Южной Италии мятеж против Константина IX Мономаха; погиб в 1043 г. По сообщению Скилицы (Skyl., р. 720), норманны, которые были завербованы Георгием Маниаком, а после поражения последнего поступили на службу к императору и остались в Константинополе, назывались маниакатами. Ср. слова Вриенния (Nic. Br., IV, б): «Эту фалангу составляли франки, которые были выведены знаменитым Маниаком из Италии...» (см. также «маниакаты» – Ал., VII, 9, стр. 222).
171
172
Тарханиоты – известный в XI в. род. В начале XI в. некий Григорий Тарханиот – катепан (наместник) Италии. См. Guillan, Holtzmann,
Незадолго до описываемых событий упомянутый у Анны Тарханиот перешел на сторону мятежников и породнился с домом Вриенниев (Nic. Br., III, 7). «Он был молод, – пишет Вриенний, – но разумней и умней кого бы то ни было».
173
Эта фраза свидетельствует о том, что Анна подчас небрежно излагает данные Никифора Вриенния. Согласно Никифору (Nic. Br., IV, 6), центр фаланги составляли «фракийская и македонская знать и отборная часть фессалийской конницы».
Лексические совпадения текста Никифора и Анны (ἀρχοντικόν, ὅσον ἐπίλεκτον и др.) показывают, что Анна, стремясь точно следовать Никифору, извращает смысл его слов. Подобного рода неточности встречаются в «Алексиаде» и в дальнейшем (см. Любарский,
174
Фессалийские скакуны наряду с арабскими высоко ценились византийцами XII в. (см., например, свидетельства Продрома – PG, 133, col. 1336, 1407).
175
Термином «скифы» византийские авторы обозначали народы, жившие в Северном Причерноморье и на левобережье Дуная. В данном случае имеются в виду печенеги. Об их участии в этой битве говорит Атталиат (Attal., р. 280; см. также: Скабаланович,
176
У Вриенния – Константин Катакалон (Nic. Br., IV, 7). Может быть, это Константин Евфорвин Катакалон, чей сын Никифор стал в дальнейшем мужем Марии, дочери Алексея.