Джулия Франц
Алексис Бронте: Тайны королевского рода
***
Прошлое мертво, как разбитая граммофонная пластинка. Погоня за прошлым – неблагодарное занятие, и если вы хотите убедиться в этом, поезжайте на места ваших былых боев.
Хемингуэй Э.
Пролог
Моя тётушка Люси Уотерсон умудрилась поселиться в самом маленьком городке Бельгии – Дюрбуи. Её муж – Чак Уотерсон, пусть Господь упокоит его душу, был человеком довольно странным, чего нельзя не сказать и о его жене. Они страх как увлекались средневековыми замками и обычаями, из-за чего и выбрали этот дивный городок.
«В XII–XIV веках он принадлежал графам Люксембургским и являлся важным оборонительным сооружением приграничных территорий графства», – говорил дядя о замке в Дюрбуи.
С одной стороны, слушать их рассказы и легенды – одно удовольствие, но, с другой, когда одну и ту же историю ты слышишь по три раза на дню, это становится невыносимым. Единственное место, где я могу скрыться от назойливой тётушки – лес. Как ни странно, после авиакатастрофы, в которой погибли мои папа и мама, я стала приходить в это прекрасное место всё чаще и чаще.
В день, когда я ожидала приезда родителей, мне сообщили, что самолёт разбился неподалеку от аэропорта. Тогда, как бы тётушка ни пыталась меня успокоить, я находилась в ступоре и весь день заливалась слезами, терзая свою душу. Мне казалось, что в их гибели виновата только я, ведь если бы у меня не было каникул, родители бы не отправили меня в этот проклятый городок и не поехали бы забирать меня отсюда в конце августа.
После похорон я сама вела себя как мертвец. Ходила подавленной, бледной и, естественно мне, молчала, не говоря уже о слезах. Перед моими глазами всё чаще возникал образ плит над надгробьем родителей и надписи «Мия и Уильям Бронте» с годами жизни.
В тот вечер я не хотела идти в поместье Уотерсонов и поэтому начала просто блуждать по городку. Я не рассматривала ни достопримечательности, которые были на каждом шагу, ни дома, ни парки, которые были невероятно красивыми, я просто шла…
Вот так я очутилась в лесу. Солнце уже давно село за горизонт, а я даже не пыталась вернуться в уже так называемый мой новый дом. Сумерки стали видны отчётливей, а деревья и мелкие ямы, из-за которых я всё чаще спотыкалась, были всё меньше и меньше заметны. Неудивительно, что я упала.
Подо мной шелестела опавшая листва, земля была сырая, а воздух вокруг меня становился ещё более холодным. Я сидела на коленях, проводя руками по земле, отчего они стали грязными. Где-то выли волки, и эти страшные звуки становились всё громче и громче, пока я не поняла, что стая серой твари стояла передо мной.
Я мигом вскочила, со страхом глядя в чёрные глаза опасности. Но к моему собственному удивлению, мне было всё равно, загрызут меня эти дикие животные или нет. Мои родители мертвы, так почему бы и мне не пойти по их пути?
Последние слёзы скатились по моим щекам, но я не спешила их вытирать. Просто стояла, не шевелясь, и даже не заметила, как сжала руки в кулаки.
Волк, стоящий впереди всех, наверное, это вожак стаи, подошёл ко мне ближе, но не рычал и не выл как раньше – просто смотрел. Дальше произошло невероятное. Он опустил свою морду вниз, будто кланялся, после чего остальные волки повторили за ним. Я открыла рот, но не произнесла ни слова. Стая диких животных убежала в противоположную сторону леса, где, по-моему, находился ручей.
Не прошло и секунды, как я помчалась домой, при этом слегка заблудившись по дороге. Как только я нашла нужный дом, Люси встретила меня с распростёртыми объятиями. Её зелёные глаза были такими же красными, как и мои, ведь она проплакала немало часов.
– Алексис, дорогая, прошу, не убегай надолго, не предупредив меня, – обратилась она ко мне. – Я не вынесу, если и с тобой что-то случится.
В любом другом случае она бы прочла мне целую лекцию и прочую ерунду, которую я всегда пропускаю мимо ушей, но теперь…
Я коротко кивнула, вновь не проронив ни слова.
Мы зашли в уже знакомый мне тёплый, уютный дом. В гостиной горел камин, и мы решили поужинать именно там. Присев на мягкий коричневый диван, тётушка закутала меня в плед. На градуснике, висевшем у окна, было три градуса. Довольно холодно для августа, но для осени вполне понятно, так как завтра уже сентябрь.
Ужинали мы в привычной для меня обстановке. После смерти Чака за столом сидели только я и Люси. Я думала, что сегодня и вовсе ничего не скажу, но всё же осмелилась спросить:
– Это когда-нибудь пройдёт?
– Что? – мигом переспросила тетушка, но поняв, о чём я, ответила: – Нет, солнышко, боль, пустоту ты будешь чувствовать всегда, – через некоторое время она добавила: – Иногда тебе будет легче её терпеть, когда будет кто-то рядом, когда будет поддержка, любовь, но навсегда боль никогда не исчезнет.