Съемки фильма начались в конце февраля 1960 года и продолжались четыре месяца. Им сопутствовали неизбежные в кинопроизводстве «технические» трудности. Сначала муниципалитет Милана ставил им палки в колеса, ибо Висконти хотел снимать в беднейшей части города и это, мол, могло нанести ущерб «имиджу» Милана. Немало крови попортили Висконти некие Пафунди, как именовалась сначала семья Рокко. Эту весьма популярную на Юге фамилию носили, как оказалось, епископ, бывший председатель кассационного суда и генерал. Они не желали, чтобы «какая-то» семья бедняков, насильника и убийцы в фильме называлась Пафунди. Дело едва не дошло до суда, и тогда постановщику пришлось «перекрестить» Пафунди в Паронди.
Ален Делон не без трепета приступил к работе над сложнейшим образом Рокко. Лукино Висконти проводил с ним много времени, рассказывая ему о романе Томаса Манна «Иосиф и его братья», об образе князя Мышкина в «Идиоте» Достоевского, о Джиованни Тестере, чьи рассказы о джунглях, в которые превратились трущобы Милана после войны, были использованы авторами сценария. Он воспитывал своего малообразованного, но необычайно талантливого актера, который схватывал все на лету.
Имя Рокко не случайно стоит первым в названии фильма, который вполне мог бы называться «Симоне и его братья». Но постановщик отдает ему предпочтение, и он становится главной фигурой в истории, которую тот намерен рассказать: с одной стороны – о развращающем влиянии Севера на простые души жителей патриархального Юга, а с другой – о неисповедимых страстях человеческих в жестоком мире, окружающем этих людей. Рокко с трудом приспосабливается к нравам столицы Севера – Милана. Он верит во внушенные ему церковью постулаты: в искупление, в жертвенность, в самоотречение ради блага ближнего. И это изолирует его. Тем страшнее «перековка» Рокко в конце картины.
…В маленьком городке, где ему доводится проходить военную службу, Рокко знакомится с молоденькой миланской проституткой Надей (Анни Жирардо), только что выпущенной из тюрьмы. Они договариваются встретиться в Милане. Рокко не знает о ее связи с братом – Симоне (Ренато Сальватори), существом необузданным и жестоким, терпящим в жизни одно поражение за другим. Любовь Рокко и Нади, естественно, наталкивается на эту преграду – для Рокко, конечно, но не для Нади, которая не понимает его пиетета перед старшим братом, смело выступает против тирании Симоне, однако не находя союзника в лице Рокко. Тот полон иллюзий и предрассудков. Чисто по-крестьянски ему трудно простить Наде, что она скрыла от него свои отношения с братом. Когда та убеждает его, что тот просто покупает ее любовь, Рокко внушает ей, что Симоне любит ее. Рокко словно не замечает драму Нади. Им владеет лишь чувство вины перед Симоне. Даже после омерзительной сцены изнасилования Нади братом на его глазах, «в воспитательных целях», он не слушает ее, когда девушка говорит ему, что Симоне хотел ее унизить, что он негодяй, ревнующий к ней весь мир. Рокко лишь твердит ей: «Я не могу тебя заставить вернуться к Симоне, но я прошу, умоляю тебя сделать это». Внешне спокойный, какой-то отрешенный, воплощение доброты и всепрощения – таков Ален Делон в большой сцене на крыше Миланского собора, демонстрируя, что доброта подчас оборачивается своей противоположностью. Рокко не может идти наперекор старшему брату. И по сути дела предает свою любовь и Надю.
После того как Симоне в ответ на ее отказ вернуться к нему слышит слова презрения и ненависти, он убивает Надю. Теперь Рокко уже все равно, что делать в жизни. Если в начале он ненавидел бокс за его жестокость, то теперь, когда Симоне отправлен в тюрьму и надо содержать семью, ему приходится надеть перчатки. Одержав первую победу на ринге, Рокко с ужасом для самого себя видит, как бокс высвобождает в нем скрытые до поры ненависть и насилие.
Эту двойственность характера Рокко Ален Делон раскрывает с помощью, конечно, режиссера очень скупыми средствами. После фильма Рене Клемана, в котором важное место занимали физические действия Тома Рипли, в «Рокко» главное – текст и психологический подтекст взаимоотношений персонажей. Висконти требовал от актера предельной точности и выразительности в словах и жестах. Ален Делон тонко показывает, что холодность его героя – явно напускная. Нельзя забыть страдания и боль в глазах Рокко, когда он говорит с Надей. Сколько это потребовало «дублей», подлинно не известно, но результат налицо, и Ален Делон в этом фильме предстает сильным драматическим актером. Глубоко скрытая в нем эмоциональность получила возможность выплеснуться на экран. Сделать это было ему не просто, но с помощью Висконти он добивается многого, не жалея себя.