Глаза жреца алчно блеснули, но мимика осталась та же, равнодушно сгреб монеты в руку и бросил в стол, потом положив большую и толстую книгу на стол, спросил:
— С кем венчалась, дщерь?
— С бароном Орванном фон Лабор, а подруга с его братом Райоллом фон Лабор. — Жрец стал методично водить пальцем по листу, перелистывая на предыдущую страницу, и так минут двадцать, пока не сказал:
— Брак барона Райолла фон Лабор с графиней Ванилией де Дриар имеет место быть, дам тебе об этом свидетельство, а второго нет. — Я от удивления сглотнула:
— Ваше Святейшество, пожалуйста, просмотрите еще раз, Орванн фон Лабор и баронесса Абелария де ла Барр.
Жрец вновь зашуршал страницами, и через полчаса чуть раздраженно выдал:
— Нет, здесь этот брак не засвидетельствовали. — Я прижала руку к сердцу, от растерянности не зная, что делать — то ли радоваться, то ли плакать. — Ваше Святейшество, а где я могу узнать, состоялся ли брак вообще?
Скорчив равнодушную физиономию, жрец ответил:
— Напиши в главный Храм Абберании, оттуда отошлют запросы по Храмам, когда ответы вернутся, тогда и узнаешь. — Он склонился над листом бумаги, тщательно внося данные о регистрации брака Лии и Райолла.
Вышла из Храма в полной прострации, но с приятным чувством — хоть одно дело, но сделала. Только вот ничего не могу понять — зачем же было тогда обманывать Абию, надевая ей обручальное кольцо на палец, издеваясь? Не понимаю. Села в ландо и кратко сказала:
— В поместье де ла Барр, — и опять дорога, выматывающая, по сильной жаре и пыли. Однако останавливаться я не хотела лишний раз, только чтобы дать передохнуть и поесть лошадям, а потом до самого темна только ехали, ехали, ехали. Даже не любовалась окрестностями и не наблюдала за дорогой, погруженная в свои раздумья — зачем бароны обманывали Абию? Но так не до чего и не додумалась, наверное, ответ отыщется в поместье.
Поздним вечером ландо въехало на территорию небольшого загородного дома, которого из-за сгустившихся сумерек было тяжело рассмотреть. Сам подъезд был тускло освещен масляными фонарями, которые лишь немного разгоняли темноту. Здесь явно экономят на всем, если даже на парадный подъезд нет хорошего освещения. Отдав плату за проезд кучеру, сошла с экипажа, кучер сразу же развернул лошадей и уехал, я же, немного постояв у недалеко от двери, нерешительно двинулась вперед к шнурку звонка. Внимательно оглядевшись, оправив запыленное платье, которое больше подошло крестьянке, а не баронессе, дернула несколько раз за шнур. Раздался мелодичный и резкий звон колокольчика, потом послышались шаги и открылась дверь. На пороге стояла уже немолодая служанка:
— Вы к кому? — но внимательно присмотревшись, ахнула. — Мадемуазель Абелария, это Вы?! О, Светлые Боги, хвала вам, наконец-то, госпожа, Вы вернулись домой. Проходите, не стойте на пороге, — она затянула меня в дом, закрыв за мной двери, потом прихватила стоящую на тумбе в одиноком подсвечнике свечу, повела дальше, зовя кого-то. — Далиль, Далиль, иди сюда быстрее, мадемуазель Абелария вернулась домой.
Через полчаса я, помытая, расчесанная, переодетая в чистое, сидела в спальне Аби и жевала поздний ужин, а возле меня, не скрывая радости, стояли три служанки: личная камеристка Далиль, повариха Жанниаль и горничная, открывшая мне дверь, Эмма. Их имена узнала, когда они по очереди обнимали меня, готовили воду для купания, мыли, а потом и ужин принесли. Хоть я и была не многословна, отвечая максимально коротко, но недоверие этим у них не вызвала — мой вид: растрепанный, уставший и жалкий — возбуждал в них сочувствие, а не подозрение. Лишнего служанки не расспрашивали, хотя по их глазам видела, что им до ужаса любопытно, где меня носило так долго, все-таки соблюдали субординацию, и это хорошо. После ужина женщины, оставив мне свечку, ушли отдыхать, я почти сразу уснула крепким сном, наконец-то расслабившись — грызущий страх быть подмятой под одного из баронов меня отпустил.
Утро встретило меня первыми лучами солнца, легким свежим ветерком и птичьим свистом. Далиль, решившая проветрить комнату, распахнула окно и нечаянно разбудила меня. Девушка немного смутилась, но поприветствовала приятной улыбкой:
— Доброе утро, госпожа Абилария, простите, что разбудила Вас, раньше Вы не просыпались от утренних звуков. — Вернула ей улыбку:
— Доброе утро, Далиль, то было раньше, время все и всех меняет. Это даже хорошо, что я проснулась пораньше. — Я понимала, что теперь должна вести себя как баронесса, иначе меня сочтут за выжившую из ума. Хорошо, что в замке баронов насмотрелась, как Лия ведет себя по утрам, не думаю, что мое поведение должно отличаться от Лииного. — Пойди, предупреди Жанниаль, чтобы завтрак мне приготовила, пока я соберусь, потом вернешься и поможешь мне.