Ах, как хотелось Виталию Петровичу выебать самого младшего ребенка, ведь срамные губки этой крохотули были настолько призывно раскрыты, хотя она и не подозревала об этом; хотелось всунуть туда свой член. Щелк, щелк, щелк. «Я немного вам помогу, если, конечно, хотите, — раздался внезапно довольно милый голос, — конечно, я уже давно не нимфетка, но кое на что еще сгожусь. Что, если вы будете по-прежнему фотографировать этих обнаженных детишек, а я тем временем возьму в рот ваш, так сказать, хуй, и немножко его полижу? Если вам, впрочем, не нравится лизание, то могу и пососать. Выбирайте. Я, знаете ли… — девушка скромно потупилась. — Умею делать и то и другое».
Оторваться от видоискателя было невероятно трудно, но Виталий Петрович себя превозмог и кинул мельком взгляд на собеседницу; этого мгновения было достаточно опытному наблюдателю для того, чтобы понять, с кем он имеет дело. Перед ним стояла девушка (хм, тогда они еще существовали), прикинутая как-то не очень похоже на соблазнительницу: никаких тебе полупрозрачных белых одежд, сквозь которые загадочно просвечивают стройные ноги и упругие груди; что совсем странно, она была в какой-то невзрачной футболке и джинсах, закатанных до колен. Тем не менее ее губы говорили о многом. Петрович небрежно расстегнул ширинку и выпростал дружка, мол, делай, что хочешь, а я буду продолжать наблюдение. Девочка в видоискателе тем временем, еще раз нерешительно оглянувшись на подружек и, решившись, дотронулась пальцем до эрегированного комочка. В тот же миг он почувствовал, как его крайнюю плоть обволокло нечто скользкое и очень теплое.
— Что это вы тут делаете, тетя Лена? — раздался внезапно тонкий голосок, звенящий, будто серебряный лесной ручей.
Тетя Лена была вынуждена оторваться от процесса.
— Не видишь, глупая? Сосу хуй.
— Так это и есть тот хуй? Тот самый, о котором вы говорили?
На этот раз тетя Лена была более свирепа.
— Вот, смотри, — она поболтала палкой.
— О! А я думала, он…
— Что?
— Даже не знаю, как сформулировать…
— Большой? Думала, он меньше?
— Не то, что меньше, но… залупища такая толстенная! В книжке-то он совсем не такой!
— Это потому, что, во-первых, в книжке, он, естественно, изображен в спокойном состоянии — кто ж тебе нарисует торчащий член! — во вторых, там изображен мальчишка твоего возраста или даже младше, а здесь — ого! — взрослый мужик!
— А, там так, как у Петьки! Видела я эту игрушку у него!
— Ну и умница, — пробормотала Лена и снова приступила к делу.
— Теть Лен, а можно и мне лизнуть?
— Ну на, — она с досадой повернула штуковину в сторону ребенка.
Виталий Петрович не отрывался от темного видоискателя, не смотря на то, что ему делали сосалко. Малышка привстала, затем присела на корточки — так ей было удобнее дрочить. Теперь ее движения были более ритмичными и глубокими. Обнаженной девочке показалось всего этого мало и тут она, выставив далеко вперед указательный палец, обернула его к себе вместе с кистью руки и на него насадилась. Громкий треск рвущейся целки разнесся над всем карьером.
— Вот теперь ты слышала, Танюшка, как она рвется. А все говорила: тетя Лена, пора раздирать! Да от такого саунда баня бы развалилась, когда мы мылись и ты предложила такое. Дрочи, маленькая. Умеешь же? Я ведь тебя учила.
Затвор щелкал; В. П., сменив пленку, уже настроился было на сладкий миньет с малолеткой, но девицы дискутировали о чем-то и даже препирались. Ему пришлось еще раз оторваться от видоискателя, чтобы выяснить что-то с экспозицией. А что же это за Танюшка такая? Петрович отвлекся от камеры, взглянул на девочку и обомлел.
Перед ним стоял ангел. Длинные-предлинные белокурые волосы спускались почти до колен. Одето было это существо так же, как и первая знакомица — без затей, только в шортики вместо джинсов, шортики настолько короткие, что они наверняка натирали писюрку при ходьбе и, наверно, доставляли ребенку немалое удовольствие, в них была заправлена легкомысленная полурасстегнутая рубашечка; виднелись бледно-розовые сосочки довольно полных не по-малолетству девичьих титенек. Нет, неспроста они вели с Леной такие похабные разговоры. В бане у них, судя по всему, происходили какие-то интимные истории. Танюшка, похоже, текла. Да и тетя Лена тоже. Член лениво покачивался на ветру. Довольно узкие глазки Танюши (хоть она и не была азиаткой) так и просили быть забрызганы малофьей. Судя по всему, ей нравилось такое похабство.