Девочка была готова расплакаться от неудобства, если можно выразиться настолько мягким образом. Классная приподняла платье, под которым ничего не было. — Настюшка, торопясь в школу, попросту позабыла утром надеть трусы, — и скомандовала стесняющейся третьекласснице:
— А сейчас мы дрочим!
— Дрочу, Валентина Владимировна, — всхлипнула девочка. — Ох, и дрочу…
— Делай, как я! Класс, смотреть! — Т. широко раздвинула срамные губы и стала тереть могучий клитор, похожий на миниатюрный пенис.
Свойкснова заставила себя кончить. На конопатом личике девчушки выступили капельки пота.
Учителка была молода и развратна. Похоже, совмещение математики с курсом так называемой социологии ей нравилось.
— Настя, ну что же ты… А-а-ах! Ну-ка, покажи еще раз. Не под платьем! Ты честна? Скрывать нечего!
Ученица, поглядывая на классную руководительницу, стыдливо раскрыла свою голую писюрку. Банов захлопал в ладоши. Свойксновой стало все равно; она вновь, явно уже против воли, спустила, хоть ей этого вроде и не хотелось, под дружные аплодисменты класса. Ну так уж получилось.
— Та-ак, — сказала Сучка А., — внезапно заглянувшая в класс. — Вижу, вы, Валентина Владимировна, не теряете времени даром. Ну ничего, ничего, продолжайте… Я посижу на задней парте, кхм… Посмотрю… на ваше действо.
— Вижу, — вдохновленная успехом, сказала Т., — мы двигаемся ударными темпами. Переходим к третьему занятию. Ох, и ништяк! Итак, третья тема: ебля.
Сучка А. одобрительно кивнула.
— Теперь каждая девочка, — голос Т. звенел (работа вожатой в недалеком прошлом давала о себе знать), — расстегивает ширинку мальчика… Козлова, какие вопросы?
— Валентина Владимировна, — удивилась А. Козлова, сидящая на предпоследней парте (что было странно), просекшая, что к чему. — Валентина Владимировна, вы что же, думаете, я буду это сосать?
— Соси, детка, — склонилась к ней с задней парты Сучка А., — знаешь ли, в жизни всякое может пригодиться.
— Сосать? Да вы что, обалдели?
— Соси. Или исключим из октябрят.
Козловой пришлось смириться. Как, впрочем, и всем, кто был не согласен с решением директрисы. Ну а что ж делать…
— Ну-ка, открой рот. Не слишком широко. Полижи.
Почему-то девочке, хоть она и сопротивлялась поначалу, показалось приятным облизывать авторучку — синюю, пластмассовую, с тугой пумпочкой на конце и зажимом, благодаря которому изделие можно было крепить за отворот платья довольно деловой активистки. Пользуясь тем, что ученица слегка сомлела, Сучка А. заменила изделие, да так, что третьеклассница почти ничего и не заметила. Теперь в ее детском ротике оказалось то, что она не могла себе вообразить — это было довольно толсто.
Сучка А. наслаждалась, имея девочку в рот. Пионерка не очень-то и интересовала директрису. Какой же гадиной была эта гнусная мразь… Длинной сырокопченной колбасой, привезенной наивными родственниками из далекого заброшенного села, директриса двигала во рту звеньевой, прикидывая, что же еще учудит преподавательница математики.
— Итак… А… Вот что, Анисимова, иди-ка сюда… Встань. Нагнись. Спусти трусы (девочка послушно это сделала). Теперь ты, Банов.
— Я?
— Иди-ка сюда. Так. Дай-ка пенис.
— Ну что вы, Валентина Владимировна!
— Давай-давай. Стои́т?
— Он… я…
— Без «я»! Давай его сюда!
— Валентина Владимировна, — подала голос Сучка А., — м-м-м, не кажется ли вам, что вы слегка заходите за грань педагогической этики? Пенис, понимаете ли… Терминология…
Для Т. эти слова были чересчур сложны. И она просто их проигнорировала. Сучка А. продолжила за нее:
— Ну так что с хуем-то делать, а? Он ведь стоит.
— Ученичок, — усмехнулась Труффальдино, — видишь это отверстие?
— Вижу, Валентина… Владимировна.
— Ну так…
{censored}
— О.
— Ну и как?
— Хм-м… Я даже и не знаю, как вам сказать, Валентина Владимировна…
— Вот! Вот они, плоды просвещения! — училка явно прикалывалась. — А как насчет всеобщей ебли?
Не прошло и тридцати секунд, как все ебали всех. Директриса явно не зря зашла.
В Т. спустили практически все. О-о, постанывала она; это был толковый урок.
Ебали всех. И даже Яичницу. Могучие члены без устали трудились в вагинках одноклассниц. Дети совокуплялись по-разному: иные девочки вставали рачком, наподобие Ленки Анисимовой, иные присаживались попками одноклассникам на коленки, ловя с этого также немалый кайф. К концу урока не осталось ни одной целки, выебали и Таньку-зубрилку, которая, дура, лупала глазам, когда ей вставил Банов сзади. Она, впрочем, не очень-то возражала.