- Я лучше знаю, что нужно, - и, совершенно не смущаясь, скрылся за шторой примерочной. Далее мужчина слышал лишь голос воркующего вокруг клиентки армянина.
- Ох, не стесняйтесь, такую фигуру надо демонстрировать, а не скрывать, - Серж принялся расточать комплименты, словно свежесрезанная роза, вокруг которой вились майские шмели. – Теперь я и не знаю, то ли платье должно Вас украшать, то ли Вы украсите платье. Позвольте, помогу, здесь такая длинная молния… Ах, какая спинка, какой изгиб…
Виктор недовольно заерзал на своем месте, представив, как Серж ухоженными ловкими пальцами проводит вдоль позвоночника девушки, но в ту же секунду Танакян широким жестом распахнул шторку и буквально вытолкал зардевшуюся девушку в зал. Мужчина не смог сдержать восхищенного вздоха. Длинное темно-зеленое шелковое платье с открытыми плечами доставало девушке до самых пят. Ткань струилась и переливалась при каждом движении, отчего один за одним подчеркивались соблазнительные изгибы тонкого девичьего стана. Алена подняла глаза, и Виктор понял, что именно этот цвет идет к ее глазам, коже и роскошным волосам как никакой другой. А еще он вдруг понял, что пропал. Что этот образ навсегда затмил любую другую женщину, которую он видел прежде, и которую когда-либо увидит. На секунду перед его глазами встал образ Кристины, той самой пьяной, что он оставил спать у себя на подушках, всклокоченную и опухшую от слез и алкоголя. Виктор тут же отогнал видение и осипшим голосом произнес:
- Серж, ты – настоящий волшебник.
- О, ну что ты, мой друг, - шутливо отвел глаза тот, - я просто профессионал, и все. Нет, что-то все равно не то…
Серж обошел девушку вокруг, затем, встав ей за спину, заглянул через плечо, опустил взгляд в зону декольте и задумчиво произнес:
- Мне кажется, я знаю, что нужно. Пару минут, и вы оба умрете от восторга! Раздевайтесь, прекрасная незнакомка, я мигом!
И он вновь скрылся в каких-то лишь ему известных закоулках.
Виктор остался наедине со своими мыслями. Будь Кристина хоть трижды мать его детей, и даже пусть бы она не вела себя так пошло и развратно, но никогда ей не стать вот такой. Сочетающей в себе покорность, готовность подчиняться, сарказм, робость, невинность и огненную сексуальность. Алена заворожила его, завладела не только его снами, как тогда, когда он впервые увидел ее на фотографии, но и мыслями и телом, а теперь, словно придумав для него очередную пытку, звала его из примерочной:
- Виктор Владимирович, извините, - робко прошептала она, высунув голову из-за шторы, - Серж ушел, а я никак не могу справиться с этой молнией. Вы не могли бы…
Мужчина огляделся по сторонам, Танакяна не было и в помине, видимо, пытается отрыть среди сокровищ свою жемчужину семи морей. Ну что ж, Виктор встал и направился к девушке, машинально зашел в примерочную, задвинул за собой плотную ткань занавески и склонился над ее подставленной спиной. Занес правую руку, и пальцы вместо собачки молнии скользнули по бархатистой коже на лопатке. Алена вздрогнула, и мужчина почувствовал, как вместе с теплом от этого прикосновения он ощущает тонкий аромат ее духов. Легкие цветочные нотки, смешанные с резким запахом, то ли лайма, то ли чайного дерева, он точно не разбирался в этих тонкостях, наполнили его легкие и он, вместо того, чтобы расстегнуть платье, накрыл ладонями острые обнаженные плечи, и плавно притянув девушку к себе, уткнулся носом ей в затылок. Она не отстранилась, словно и у нее перед глазами заплясали искры от нежности и тепла, мгновенно разнесшиеся по телу Виктора. Спустя пару мгновений мужчина одним крепким и уверенным движением развернул девушку к себе и, не говоря ни слова, впился в ее губы страстным поцелуем, нежно обхватив за талию, словно чувствуя, как у нее перехватило дыхание и подкосились ноги от его внезапного порыва. Его язык беспрепятственно проник в ее рот и заплясал в танце, касаясь зубов, неба и языка девушки. Сквозь накрывшую его волну страсти, нежности и восторга он ощутил, как ее маленькие ладони уверенно легли на его спину. Отвечая на ласку, она прижалась к нему еще крепче.
Увлеченные, они и не заметили, как холеная ладонь хозяина салона бесшумно отодвинула край шторы, а затем так же беззвучно опустила его. Серж тихонько отошел от примерочной, улыбаясь лишь одному ему известным мыслям. Руки его были абсолютно пусты.