– Одним словом, когда я выскочила на улицу, то Верочка уже садилась в машину.
– Вера уехала на такси?
– В том-то и дело, что это было не такси. Было бы такси, стала бы я тебя тревожить. Нет, это была совсем особенная машина.
Тут тетя Валя поджала губы, мол, ни словечка больше вам не скажу. Полина молча ждала. Она знала, что тетя Валя интригу долго держать не умеет, секундой раньше, секундой позже – проговорится.
И верно, помолчав с полминутки, тетя Валя все-таки выпалила:
– Катафалк!
– Что?
– Это был катафалк!
Почти лишенные ресниц круглые глаза тети Вали напоминали глаза какой-то птицы. Совы или филина. А когда она ими похлопала, сходство только усилилось.
– Длинная черная машина, – продолжала она, – закрытая со всех сторон. На окнах черные занавески, на них нашиты серебряные кресты. Такие же кресты и на самой машине были нарисованы. И еще голубь над крестом и три буквы – ЕХО.
– ЕХО? – машинально повторила Полина. – А что это значит?
Тетя Валя всплеснула руками.
– Вот тебе и раз! А я-то думала, что это ты мне скажешь! Наверное, название компании перевозчика.
– Перевозчика?
– Ну, перевозчика душ на тот свет. Отправителя. Не знаю, как это сказать. У вас же кто-то умер?
– Вроде бы нет, – возразила Полина. – Я ничего такого не знаю. Вера мне не говорила о том, что собирается сегодня на похороны.
О том, что Вера ей в последнее время вообще ничего о себе и о том, чем она занимается, не рассказывала, Полина решила не упоминать.
И добрая тетя Валя вновь поспешила найти оправдание:
– Может быть, волновать тебя не хотела. Наверное, на работе у них кто-то умер.
– Ну, может быть.
– Если на работе, то ты в голову не бери. Люди постоянно умирают. А уж когда возраст подходит… Вот у меня, взять к примеру, за последний год столько друзей поумирало, что я теперь на кладбище бываю чаще, чем где-то еще. В молодости все по танцулькам, а теперь по поминкам. У каждого возраста свои развлечения.
Разговор стал Полину тяготить. Она знала, если тете Вале позволить, то она сейчас плавно переключится на свою жизнь, своих родных, близких, друзей и знакомых. И пока про каждого из них все в подробностях не расскажет, не отвяжется. Эту болтовню следовало пресекать сразу в зародыше.
И Полина сказала:
– Ладно, тетя Валя, с вами хорошо, но мне бежать надо.
– В училище торопишься? Прости, что я тебя задержала своими глупостями. Просто увидела этот катафалк, буквы эти, будь они неладны, вот и накатило. Маму вашу с папой давно не вижу, вот и подумала…
– Нет, нет, – испугалась Полина. – Они живы-здоровы.
Но всю дорогу до училища у Полины из головы не шли слова соседки про страшный черный катафалк, на котором нынче рано утром укатила в неизвестность Верочка. И уверенность в том, что сестра влипла в какую-то историю, в Полине еще больше укрепилась.
Глава 2
В училище Полина первым делом разыскала Римму Вениаминовну. Та пила кофе, закусывая его сдобной булочкой. Рядом на тарелочке дожидалось своей очереди ее любимое пирожное «наполеон». Даже с расстояния было видно, какое оно пышное, какой маслянистый желтый крем. Абы что и абы где Римма Вениаминовна не потребляла. Она любила продукты наилучшего качества и всегда знала места, где можно такие получить по весьма сходной цене.
– Повезло, что у нас в стране еще остались люди, которые дорожат собственной репутацией.
Несмотря на весьма полную, местами даже тучную фигуру, отказывать себе в сладком удовольствии преподавательница не находила нужным. То же самое касалось жирного, копченого, печеного, вареного и жареного. Одним словом, Римма Вениаминовна была лакомка, любила вкусно покушать и большого греха в том не видела.
– Если бы Господь хотел видеть меня постницей, то он наградил бы меня другой натурой. А у меня сызмальства был хороший аппетит. Кто хочет мне угодить, пусть вкусно меня накормит.
Полина помнила об этой особенности своей преподавательницы. И появилась перед ней с коробочкой, в которой лежали сэндвичи из кафе, в котором Римма Вениаминовна сама делала покупки.
– Ваши любимые с ржаным хлебом, огурчиком, семгой и сливочным сыром, – льстиво перечислила Полина.
Преподавательница приветливо кивнула ей в ответ. Но даже это простое приветствие получилось у дамы необычайно величественным. Прическа у Риммы Вениаминовны была роскошная, высокая башня, увенчанная гребнем из панциря черепахи с перламутровыми инкрустациями. Свое большое тело женщина укрывала просторными шалями – из шелка летом и тончайшего кашемира зимой. Вообще, Полине ее преподавательница по вокалу казалась кем-то вроде императрицы. Она и вела себя соответственно. И выглядела так же.