Квартира была двухкомнатная и по «хрущобным» меркам даже просторная. Однако иногда Рита начинала понимать, почему подруга Натаха сбежала отсюда при первой возможности. Впрочем, сегодняшний вечер по некоторым верным приметам обещал быть спокойным, без стихийных бедствий и полтергейстов. Рита твердо сказала себе, что расслабляться нельзя и что, скорее всего, нынешнее благолепие есть обманчивое затишье перед бурей. Тем не менее ванну удалось наполнить без неприятностей. Трубы не начали гудеть, отхаркиваясь коричневой ржавчиной, газовая колонка шумела ровно и деловито, не грозя Хиросимой и не порываясь угаснуть… То есть настал всё же миг, когда – Господи, до чего ж хорошо! – Рита действительно погрузилась в чистую, горячую, ароматную воду. Блаженно вытянувшись, молодая женщина пошевелила измёрзшимися за день пальцами ног… и в памяти всплыл эпизод «стриптиза по-русски», виденный по телевизору давным-давно, ещё на заре Перестройки. Помнится, заиграло бессмертное «Не спи, вставай, кудрявая!..» и на сцену, неуклюже переставляя точь-в-точь Ритины валенки, вразвалку выбралась жуткая бабища. Ватник, стёганые штаны и толстый, неопределённого цвета платок, спущенный на самые брови… Подозрительно оглядевшись, тяжеловесная «бабец» отложила метлу, отставила ржавый лом и снеговую лопату… и принялась порхать!!! Под умилённые рыдания всё понявшего зала. И вот полетела наземь серая телогрейка, размотался платок, упали ватные брюки… Свалились нежно-голубые, с начёсом, панталоны «made in USSR»… Выскочил откуда-то парень в опрятной спецовке – и подхватил, закружил точёную фигурку, украшенную лишь радужными лепестками бикини…
Рита откинула нашампуненную голову на гладкий эмалевый край, с наслаждением слушая, как возле ушей лопаются невесомые пузырьки пены. Каждый день (если, конечно, удавалось мирно поладить с трубами и колонкой) она вот так смывала с себя Поганку-цветочницу и вполне понимала змей, меняющих кожу. Не сказать чтобы она возвращалась с рынка физически грязной. Ощущение замаранности было более глубоким и тонким. Таким, что мылу вроде бы не полагалось от этого помогать. Но ведь помогало! Из душистой ванны Рита выбиралась совсем другим человеком. В самый первый вечер она, помнится, насмешливо сравнила себя с Афродитой, восстающей из пены. Это сравнение, приправленное изрядной долей цинизма, с тех пор всякий раз приходило ей на ум. Да уж. Афродита…
…Дверной звонок разразился пронзительной трелью как раз в тот момент, когда Рита повесила полотенце и перешагивала через край ванны, на ходу заворачиваясь в пушистый белый халат. Рита чуть не поскользнулась, вздрогнув от неожиданного и резкого звука. Вообще говоря, у звонка в этой квартире был свой особенный нрав. И повадки, далёкие от тривиальных. Сколько раз он выдёргивал её из уютного кресла, а то вовсе из постели, и она мчалась в прихожую, теряя спросонок шлёпанцы… только затем, чтобы убедиться – ложный шухер, перед дверью никого нет.
– Иду!!! – на всякий случай заорала она во всё горло, хорошо зная, что тонкая дверь даже менее громкий вопль пропустит без особых помех. – Иду!..
Быстренько обмотала голову полотенцем и, не найдя тапок, босиком бросилась открывать. На коридорном линолеуме оставались мокрые следы. Звонок был способен запросто испустить ещё трель, да не одну, ибо редко заглядывавшие деятели жилконторы почему-то считали, что в квартирах обитают безнадёжно глухие… а «эффект второго сапога» Рита до смерти не любила.
Звонок не зазвонил: на сей раз она успела вовремя. Глазок в двери отсутствовал, и Рита громко спросила, протягивая руку к замку и одновременно подхватывая сползшее с волос полотенце:
– Кто там?..
– Гость, – долетел с другой стороны мужской голос, показавшийся смутно знакомым. – Приглашали?
«Ой, мамочки!» Рита открыла дверь и отступила в прихожую, остро осознавая всё великолепие куцего, с оторвавшимся пояском халата, мокрых волос и голых босых ног. Добро бы почтальон или сантехник! Но предстать в таком виде – перед ним!..
«Я дурак, – хмуро подумал Скудин, стоявший на площадке с тортом в руках и кагором за пазухой. – И шутки у меня дурацкие…»
Он угодил-таки в снежный шквал, и сколько ни отряхивал куртку – на лестничный бетон гулко шлёпались талые капли.
– Вы проходите, пожалуйста, – выговорила Рита… И вдруг прыснула, а потом расхохоталась очень искренне и оттого заразительно: – Ой, мамочки, вот это конфуз!..
Скудин сперва ощутил ещё большую неловкость, но потом вдруг успокоился. Да что он, действительно? Оба взрослые люди. Не к девочке-однокласснице тайком от родителей в гости пришёл. Подумаешь, кто в каком неглиже. А то не видал он женщин в банных халатах… И даже совсем без халатов…