Выбрать главу

Мама улыбнулась:

- И ты согласился?

- Куда ж денешься? Хозяева Земли подрастают... - Дядя Исмаил подбавил в тарелку салата, придвинул голубцы.

- Ну вот, еще одно звено целиком переманишь в космонавты! - Папа грустно наклонил голову, точно к чему-то прислушивался, и быстро зашевелил над столом пальцами левой руки. (Он у нас с мамой органист. Обучает музыке ребят.

А космос не признает. "Не понимаю, - говорит, - как это столько людей живут в этом безмолвии? В вакууме нет звуков. Значит, и человеку там не место. Человек не должен без музыки..."

И яростно шевелит пальцами, будто покоряет гибкие, чуткие клавиши своего мультиоргана. Он и меня хотел к музыке приохотить, но я дальше простых этюдов не продвинулась. Зато люблю на папу смотреть, когда он играет. И когда вот так задумывается, тоже...) Папа закруглил движение руки, словно взял какой-то особенный, слышный одному ему аккорд, но задел стакан сока, покраснел и спросил, сглаживая неловкость: - Значит, скоро штурмуете световой порог?

- Уже двести космонавтов прошли Камеру, - прожевав, ответил дядя Исмаил.

- А вы-то тут при чем? Вам-то чем гордиться?

Мне не хотелось обижать дядю - злые слова вырвались сами собой. От возмущения. Почему он не обращает на меня внимания? Называется, пришел в гости! Взрослые, если их двое среди детей, - еще так-сяк. Лишь бы не забыли, зачем собрались. А уж если трое, да еще мужчины, - ну, всё: или про хоккей, или про космос, другого не жди!

Дядю Исмаила поначалу мои слова задели. Он покраснел, надулся. А потом вдруг засмеялся и сказал:

- Да, конечно, ни при чем. Я ведь на разведочном "Муравье" ползаю. Ты же видела - это карлик с длинным любопытным носом... Строить засветовые корабли таких миниразмеров мы еще не скоро научимся. Разве ты вырастешь слепишь для меня коробочку по знакомству?

Я кивнула:

- Попробую.

- А чтоб быстрее это случилось, выпьем за твое восьмилетие... - Дядя Исмаил опрокинул над стаканом яркую бумажную бутылочку, понюхал колпачок, подмигнул мне и закончил: - Выпьем за тебя ананасного сока. И пожелаю я тебе три вещи и еще одну: доброты, изящества и хорошей работы.

Он замолк, тщательно намазывая себе икрой кусочек поджаренного хлеба. Я знала дядину слабость изъясняться долго и мудрено, но тут все-таки не выдержала:

- А еще одну?

- А еще одну... - Он проглотил, подумал, закатил от удовольствия глаза и погрозил Туне:- Только чтоб твоя крокодилица не услыхала - пожелаю тебе веселого мужа...

Слух у Туни тонкий. Она взвилась чуть не до потолка:

- Как можно так забываться?

Никто в ее сторону и бровью не повел. А мама жалостно покачала головой и заметила со вздохом:

- О себе подумай, малыш! Все твои ровесники переженились, даже Стае Тельпов. И тебе давно пора, а то в чем только душа держится!

Мама почему-то считает, что если дядя Исмаил женится, то сразу потолстеет. А по мне, пусть лучше остается худым, чем скучным.

Тут Туня громко застонала, подплыла к папе, потолкалась антеннами в его руку.

- Разрешите увести девочку спать? Не годится ребенку слушать подобные разговоры.

Папа, скрывая улыбку, посмотрел на часы:

- Пожалуй, и правда пора. Без четверти двенадцать.

Нет, это ж надо! Они теперь будут веселиться, праздновать мой день рождения, а меня отправляют спать! Где ж справедливость?

- Попрощайся перед сном, - поучала Туня. - Скажи родителям "спокойной ночи"...

Вот те на! А как же подарок?

- А подарок? - закричала я. Глаза мои против воли застлало слезами. Чувствую, разревусь сейчас, как какая-нибудь детсадовка. И стыдно, и ничего не могу поделать!

- Фу ты, память дырявая! Чуть не забыл, зачем ехал... - дядя Исмаил в притворном испуге хлопнул себя ладонью по лбу. Достал из кармана куртки каталожную карточку с перфорацией. Протянул мне:

- Владей.

Я повертела карточку в руках. Ничего особенного. Кусок картона, на нем знаки: шесть цифр, три латинские буквы. И всё. Ну, ровным счетом ничегошеньки. Мне стало еще обиднее. Нижняя губа у меня сама собой потяжелела и оттопырилась. Я ее прикусила побольнее, но она ползет, не слушается.

Я стерла слезы с ресниц и спросила дрожащим голосом:

- Что это?

- Да-да, объясните скорее, что это? - Туня заломила ручки и только что не рвала на себе антенны. Всем своим видом она отчаянно взывала: "Люди! Ребенок плачет! Что ж вы стоите? Бегите, спасайте - ребенок плачет!!!"

Дяде Исмаилу и в голову не пришло, что он переборщил.

Он не спеша встал, промокнул губы салфеткой, посмотрел карточку на свет:

- Здесь все написано. Видишь дырочки? Это перфокарта.

- Понимаю, не маленькая, - досадливо перебила я, сердясь на дядю за его манеру объяснять все с самого начала.

Только зачем она мне?

Моего дядю не так легко сбить с толку. Выплеснув на пол остатки чая, он положил перфокарту в блюдце и с шутливым поклоном преподнес мне:

- А как же? Вдруг кто-нибудь засомневается или не поверит... Ведь я дарю тебе астероид.

- Астероид? - удивилась я. Вот это да! На всем белом свете один дядя Исмаил мог придумать такой подарок!

- Астероид? Алене? Ты шутишь! - папа безнадежно махнул рукой.

- Астероид? Странная фантазия. Такой громоздкий, неровный... - Мама даже расстроилась. - Алена обязательно оцарапается...

- Это нелогично - дарить небесные тела! - воскликнула Туня. - Какая от него польза?

- А что тут особенного? - дядя Исмаил пожал плечами и так посмотрел на всех, словно он, по крайней мере, раз в неделю приносил нам в пакетике по небольшому астероиду. - Обыкновенная малая планета. Спутник Солнца. Вообще-то они бывают разные. Но этот крошечный, чуть побольше вашей комнаты...

- И вы дарите мне целую планету?

- Астероид! - поправил дядя. - Я его позавчера открыл.

Рядом пролетал. Свеженький...

- И он будет мой? Насовсем? И я могу делать с ним что угодно? - Я еще не верила своему счастью.

- Твой. Насовсем. Что угодно. Так и в Солнечном Каталоге зарегистрировано. Можешь убедиться.

Туня осторожно отобрала карточку, сунула ее в щель перфоприемника на брюшке, перебросила изображение на большой настенный экран. Отворююсь окно в космос. И там среди звезд кувыркался кусок породы. Скала. Остров в пустоте.

Я во все глаза смотрела на астероид, боясь, что дядя Исмаил поднимется и скажет: "Налюбовалась? Я пошутил". И выключит экран. Растает изображение. И вместе с ним растает мой подарок. Но астероид кружился как заводной и исчезать не собирался. Подумать только! Мой собственный астероид! Весь целиком! Это и диктор подтвердил: перечислил цифры и буквы, которые на карточке, назвал параметры орбиты. А после:

"Аленкин астероид. Принадлежит пожизненно или до иного волеизъявления Алене Ковалевой". И мой солнечный позывной, полностью. Это ж любой запросит Информцентр, а ему диктор этак вежливо и непреклонно: извините, мол, дорогой товарищ, этот астероид занят. Принадлежит Алене Ковалевой. Значит, мне!

Тут же не то важно, что у меня ни с того ни с сего собственность появилась. Другой проживет - улицы его именем не назовут. А в мою честь целая планета: Аленкин астероид. Хочешь не хочешь - гордиться будешь. Постараешься всю жизнь себя не уронить!

Взяла я у Туни карточку, ткнулась дяде Исмаилу в колени, еле выговорила: "Спасибо!" Дядя Исмаил прижал мне ладонью волосы на затылке, пощекотал пальцем шею:

- Ну же, ну же, Аленушка! Чего ты разволновалась?

Другим монояхты дарят. Надувные города. Аэролеты. Даже маленькие космопланы. А я уж чего смог...

- Да что вы, дядя! - пробормотала я. - Это же такой подарок! Такой... Вы ничего не понимаете!

Ничего-то он не понимал! Да ведь астероидов же еще никому в жизни не дарили! Я же самая первая! Ведь это целая планета. Хоть и крошечная, почти с нашу комнату, а все же настоящая планета. С ума сойти!

Обвела я взглядом комнату - и все мне в ней другим показалось, всех на свете я могу понять сейчас без труда. Вот Туня застыла в недоумении, не может сообразить, улыбаться или ругаться. Ох, не одобряет няня моих слез. И подарка, естественно, тоже не одобряет. Считает, это жадность моя слезами выливается. Собственнические инстинкты проснулись.