Когда в воскресенье утром мама спросила, куда я иду, я ответил, что в церковь, и тут же получил подзатыльник. Тогда я сказал, что иду играть в футбол, и мама тотчас этому поверила.
Я спрятал под рубашкой рашпиль, а Мирек принес рубанок. Ченда примчался с монтерской сумкой, в которой были две коробки гвоздей, молоток, клещи, а на плече он нес пилу.
Если нам не портят настроения и не дергают без конца, мы многое можем сделать.
— С чего начнем? — спросил Мирек.
Я предложил прежде всего сделать скамейки, это полегче, а потом стол и полки для разных вещей.
— Каких вещей? — удивился Ченда.
— Всяких, — ответил я. — Все, что нам понравится, притащим в клуб.
Мирек заявил, что он принесет керосиновую лампу и старую кофейную мельничку, она ему очень нравится: когда на ней мелешь, она поскрипывает, словно кто храпит во сне, и это удивительно смешно.
Ченда пообещал принести несколько книг, которые спрятаны у Романа в шкафу, — мы их поставим на полки и вечером при свете Мирековой лампы будем читать.
А я предложил начать со скамеек. Ченда тотчас заявил, что скамейка — самая простая вещь на свете, и с видом знатока постучал молотком по доскам, так что я не рискнул его спросить, делал он когда скамейку или нет, а то еще разозлится.
Потом Ченда приказал нам с Миреком вытащить из груды досок толстый кол, который следует распилить на чурбанчики, а потом к ним прибить доски.
— На четыре скамейки понадобится восемь чурбанов, — сосчитал Ченда. — Ну, ребята, за дело!
Он поплевал на ладони, уселся и, изображая из себя великого специалиста, стал осматривать пилу — все ли зубья на месте.
Кол лежал в самом низу кучи, и потому сначала нужно было перебросать доски.
Мы с Миреком подняли одну доску, Мирек скомандовал:
— Хоп!
И в ту же секунду — шварк доску на пол! Я даже не успел выпустить из рук свой конец доски, и меня здорово стукнуло.
— Ой! — зашипел я, обругал Мирека, а когда мы взялись за вторую доску, заявил, что теперь будем бросать по моей команде.
Мирек пожал плечами, и это ему даром не прошло. На сей раз стукнуло его — он тоже не успел вовремя среагировать на мое: «Хоп!»
С третьей и четвертой досками повторилось то же самое. Мирек осматривал поцарапанную руку, а я вытаскивал из ладони занозу.
— Мы с этим колом покалечимся, — заметил я.
— Потому что вы неумехи. — Ченда лениво провел пальцем по зубьям пилы. — Прежде чем отпустить доску, скажите хором: «Раз-два — взяли!» — и тогда все будет в порядке.
Следует признать, что Ченда оказался прав: с пятой доской мы руководствовались его советом и у нас все прошло гладко.
Вскоре мы перебросали почти всю кучу и вытащили кол.
— Так, — и Ченда подал нам пилу, — теперь будем пилить.
— А ты? — запротестовал Мирек. — Ты ничего не будешь делать?
Ченда разумно объяснил нам, что пилой можно пользоваться только вдвоем, но чтобы мы не думали, что он увиливает от работы, он разметит, где следует пилить.
Он сделал все меньше чем за минуту, а потом мы с Миреком полчаса потели.
Когда мы закончили, наш консультант похлопал нас по плечу и сделал строгое внушение Миреку (Мирек, весь потный, рухнул на пол), чтобы он не бил баклуши — нам еще нужно распилить доски.
— А ты? — снова запротестовал Мирек, но Ченда не дал ему договорить и опять объяснил, что сейчас он разметит доски, а пилить можно только вдвоем.
Спустя еще полчаса у нас были готовы четыре доски. И тут я выпалил, что с меня довольно, но Ченда меня успокоил: больше ничего и не требуется, теперь мы будем придерживать доски, а он прибьет их к чурбанам.
Это было не совсем так, потому что сначала нам пришлось обстругать доски, Ченда тем временем вынимал из коробок гвозди и тренировался — как лучше взмахивать молотком.
Наверное, мы стругали слишком быстро, а тренировка у Ченды была слишком краткой, потому что, когда я придерживал доску, каждый второй его удар приходился по моему пальцу.
Я заявил, что Ченда не только лентяй, но и злыдень. Палец у меня чертовски болел, и я отказался дальше способствовать его гибели.
Ченда тотчас обозвал меня растяпой: незачем, мол, совать пальцы под молоток — и потребовал, чтобы Мирек занял мое место. С Миреком все получилось точно так же.
— Чего вы хотите! — торжествующе произнес Ченда и усмехнулся, глядя на наши взаимные соболезнования по поводу распухших пальцев, — главное, что скамейки готовы.