И почуял он то, чего в душе давно не являлось - заботу об Алешке. И вспомнил он все, что было накануне, и так плохо ему стало от этого, что не знал он, куда себя деть.
Вернулся он домой, а давай орать:
- Алешка, выходи! Я тебя не трону, извиниться пришел!..
А только нет дома Алешки, и стало там еще пустее, чем обычно.
Пошел он по соседям - мало ли кто видел, что с сыном сталось. Почуял он то, что раньше для него неведомо было. И горит на душе, и хоть сквозь землю провалиться готов. И жену он вспомнил, и улыбку ее, и картоху, и сына-галчонка.
Пошел по соседям, а кто двери закрывает, кто не видел ничего. Дошел уже почти до поля, и слышит, как люди стоят да говорят что-то про мальчонку без валенков.
Подбежал к ним, а они его сторонятся:
- Уйди, проклятый, сын твой в госпитале лежит! Довел до чего мальчонку...
Остался один на улице батька. Что делать ему, идти куда?
Сам ведь провинен, что валенки забрал...
Пошел он снова по соседям. Говорит, что виноват, что сынишке на госпиталь надо, а только не верит никто.
Нашелся наконец один добрый сосед, который увидел в нем истинное раскаяние. Дал он ему несколько рублей и говорит:
-- Купи ты Алешке новые валенки, да такие, чтобы весь свет завидывал. Оставил ребенка в такую стужу без обувки, так хоть извинись, как полагается.
Побежал он что есть ног на рынок, купил новые валенки, красивые, с рисунками.
***
Стоит батька у госпиталя, войти боится, а в руках пара валеночков. Мялся-мялся, но вошел.
Рассказал он врачам, что произошло с ним и с сыном. Сказали ему, что одного только мальчонку привозили на неделе.
Батька за медсестрой идет, боится. Мнет в руках валеночки, думает, что сыну сказать...
***
- Вон, - говорит сестра, - Сын твой лежит. Заходи к нему, ненадолго только.
Открывает дверь батька, а там коек несколько. И тут на всю ивановскую раздается:
- Батька!
Батя как сквозь лед провалился, пот ручьем катится, и в душе чувство, которое давно променял на выпивку...
- Алешка!..
Бежит батя к койке, смотрит на сына, и во взгляде его такой опыт, такая усталость от жизни, что самому страшно.
Алешка давно отца таким не видел, обнял его, поцеловал в обе щеки.
- Алешка... Ты прости меня, дурака. Я тебе валенки новые принес. Ты смотри какие красивые! Я на работу устроюсь, научусь, и тебе еще новую обувку куплю, галчонок!..
Алешка как будто назад вернулся. И мать будто рядом была, и отец рукастый... И стало ему так светло, как после потери матери не было:
- Спасибо, батька! Только мне валенки не нужны больше...
- Что ты болтаешь, сынок?
Алешка стянул с себя простыню. У Алешки после коленок ничего не осталось. У Алешки больше не было ножек.
- Батька, мне ножки отрезали, я их заморозил сильно. Но я же смогу по дому починять? Батька? Чего ты плачешь?