– Елена Михайловна, а правда премия за трудовой лагерь будет сто рублей?
– Правда – заверяла учительница химии, будучи классным руководителем.
– Это точно? А всем победителям дадут или только одному? (Если всего одному, то шансов нет. Достанется какому-нибудь комсомольцу или как обычно вожатому).
– Да всем, всем. Завуч же сказала, что принято решение дать премию победителю в каждой группе.
– Елена Михайловна! Елена Михайловна! А сколько человек в группе будет?
– Да что ты пристал. Приедешь в лагерь там все скажут.
– А точно премия будет сто рублей? Точно? – не совсем веря свалившемуся счастью продолжал приставать Алешка.
– Точно-точно – добро рассмеялась учительница.
Как нужны были мальчишке сто рублей! Кое-как Алешка дождался отправки в трудовой лагерь. Лагерь организовали недалеко от города в совхозе "Мичуринский". Всего-то километрах в семи от окраинных городских домов.
По приезду распределили учеников по группам и снова провели долгое собрание. О том, что так волновало Алешку говорили уверенно и сумма премии и условия ее получения не изменились. Победил – получай награду. Подробно рассказали о режиме, гигиене и призвали к соблюдению дисциплины, особенно в летней столовой. Ко всему оповестили, что задача присутствующих собирать на поле созревшие кабачки. И со следующего дня соревнование началось. Каждому выдали ведро и после завтрака вывезли на поле. Обед прямо на поле, и только вечером обратно в лагерь. И так каждый день. Хоть среда тебе, хоть воскресенье.
Алешка мгновенно переменился и переменился до неузнаваемости. Дружки дурачатся, зазывают отлынивать от работы, всячески искушают. Алешка на них ноль внимания, он работает. Даже курить бросил. Напропалую работает. Ничто его не отвлекает. Руки исцарапал о колючие стебли кабачка, росой до колен промочил ноги, в кедах жижа, искусан комарами, дышит как паровоз, таская тяжеленное ведро. Одноклассники смеются над ним, а он вкалывает себе. Из последних силенок карабкается к намеченной цели. В обед все медленно кушают. А он глыть-глыть, и в поле. Где им несчастным знать, как Алешке этих сто проклятых рублей надобны?
Все в посадку уйдут передохнуть, а он на солнцепеке продолжает кабачки таскать к куче. И при том ревностно следит приплюсовал ли учетчик сданное им ведро. Многие хитрят. Подойдет подобный деляга к пункту сбора, покажет ведро с кабачками. Учетчик поставит "плюсик", а мошенник кабачки не высыпет из ведра, а постоит в сторонке, потрется среди сдающих собранное и снова к учетчику с тем же ведром. Алешка нет. Он по-честному потом обливается. И не просто, а всё бегом по полю носится. Сердце на жаре из груди вылетает, ноги гудят, а он бегом да бегом, без остановки. Да еще не дай Бог вызнает, что у кого-то на ведро больше на учете окажется стоять. Тут не остановить бедового. Не успокоится до тех пор, пока больше всего за ним ведер не будет. И так до самых сумерек. После ужина ему не до развлечений. На вечерней линейке стоя засыпает. В кровать замертво валится.
Первый звоночек прозвенел спустя полмесяца. В лагере состоялось очередное собрание и были оглашены предварительные итоги. Несколько странным оказалось, но Алешка в представленных галдящему на все лады сборищу лидерах свою фамилию не услышал. Его волнений в эти минуты не описать. Едва дождавшись окончания линейки и будучи прямолинейным, он побежал к старосте в остром желании прояснить ситуацию. Тут битню судьбы несказанно повезло. Ответственный староста не поленился и позвал учетчика с табелем. Изучив документ, он заверил, что Алешка действительно в группе лучший, обвел его фамилию и пообещал разобраться, почему про Алешку забыли. А пока похвалил мальца и сказал, что темп сбавлять нельзя, а даже желательно постараться работать еще усерднее.
– А премия сто рублей будет, да? – не преминул уточнить Алешка.
– Да сто, сто. Иди, мальчик, работай…
Непоседливым был Алешка и бесшабашно буйным в затеях. Этого не отнять. Но был и простофилей, каких не сыскать во всем свете. И о хитросплетениях, низости отношений среди людей, о самой жизни и подлой ее подоплеке еще ничего не знал. Про активистов, подхалимов, хитрецов и то, что лавры только для них предназначены понятия не имел. Наивен был Алешка, прозрачен. Поэтому окрыленный обещанием старосты с двойным усердием ввязался в завершающую фазу битвы за желанный приз. И выиграл ведь! Последние силенки положил на поле, а выиграл.