- Ты готов? - Лиза оторвала меня от моих размышлений. какая она все-таки прекрасная моя жена. Не повезло Александру в моей реальности, что он относился к ней как к сестре. Да и как он еще мог к ней относится, женившись на ней в шестнадцать лет. Это изгаженный моим разумом, Александр, то есть я, влюбился в свою жену как в девушку. И возраст ее не беда. Но самые большие изменения мне казались в ее отношении к вере. До крещения в православие она была протестанткой, но после крещения, или скорее после сорокадневных разговоров с отцом Николаем из Свято-Спасского монастыря, она стала истовой христианкой. То есть она и до этого ею была, но европейская культура постепенно отодвинула церковь из жизни людей, особенно дворян. Даже у нас. Но каким то образом, отец Николай сумел убедить юную принцессу в 'ненастоящности' лютеранской церкви и истинности православной, и даже полтора года, проведенных в развращенном дворе Екатерины не изменили этого. Может потому что и сама Екатерина была крещена в православие из лютеранство, и не смотря на свободные взгляды считала православие истинной верой.
- Я готов солнышко мое.
- Как ты меня назвал?
- Солнышко.
- Как приятно. почему ты раньше меня так не называл? Я хочу что бы ты меня так звал, очень хочу.
- Я буду, - ответил я и поцеловал свою жену.
Широкий стул, с мягким сидением, обшитый какой-то цветастой тканью, с золотыми и серебряными узорами, с резными золоченными ножками без скрипа принял мой зад, царских кровей. Напротив меня, на таком же стуле, сидела императрица. В отличие от бесед с Вальтером, когда разговаривавших разделял стол, уж больно эмоционален был француз, между нами ничего не было. Пара столиков находилось по правую руку от каждого. На них стояли по бокалу и бутылке вина. Пока мы приветствовали друг друга и интересовались здоровьем, я успел выпить один бокал. вообще я заметил, что начинаю много пить. Это началось еще перед походом в Польшу. Сначала я успокаивал себя тем, что нужно попробовать местные напитки, порой в этих пробах я заходил так далеко, что не помнил не только концовку таких дегустаций, но и середину. В Польской компании я пил, чтобы снять стресс. А как вернулся, то по привычке. Но вино было великолепным, и я налил себе еще стаканчик.
- СашА, мой мальчик, мне уже осталось недолго.. Нет, нет, не говори ничего, я знаю лучше. Уже и ходить без посторонней помощи к вечеру не могу, и сердце хватает иногда. И я, как императрица и твоя бабушка хотела бы узнать, что ты намереваешься делать со своим отцом. Не думаю, что он добровольно отдаст тебе трон. И его офицеры, которые явно надеются, при его воцарении занять высокие должности, будут ему помогать.
- Ваше величество, если честно, я много над этим думал, но единственное, до чего дошел мой разум, это подойти к Гатчине с тремя гвардейскими полками и артиллерией и вызвать на переговоры, на которых уговорить его отказаться от претензий на престол, в письменном виде. Затем назначить на одну из должностей, которая бы соответствовала его нраву и положению. Вот думаю и все.
- Интересный вариант. Думаешь он пойдет на переговоры?
- Думаю пойдет, если передача власти состоится до вашей...
- Кончины. Я поняла тебя Саша. Это вельми мудрое решение. И кали ты думаешь нужно наладить дату передачи власти?
- Думаю не раньше моего восемнадцатилетия, а еще лучше через год опосля объявления манифесту.
- Если так, то хорошо. Так тому и быть, столько я еще поживу. Теперь, хотела услышать твое мнение насчет устройства наших западных земель.
Тут я задумался. Действительно важный вопрос. Пока мы присоединили, лишь те земли, которые и так были исконно нашими. То есть западную Беларусь, тут ее так и называют белой Русью, то есть Русь, которую не захватили орды Батыя, и Украина. Так нужно сделать так, чтобы они никогда не стали Украиной и Беларусью, а всегда были Россией. Это значит:
- Во-первых, поделить эти земли на губернии. Затем нужно как можно больше народу с этих земель переправить на восток, за уральские горы. Там наши земли совсем не заселены. Нужно это исправлять. Отправлять их вплоть до восточного края. Можно и запорожских казачков туда отправить. Пусть оседают там. Еще и опальных дворян. Подальше от столицы, пусть так же заслуживают прощение. Так же всех евреев и староверов. За Уралом много земли, всем хватит. Но нужна и государева поддержка. как серебром, так и инструментом, оружием, все таки не на пустые земли идем. А на западные земли заселять из центральных районов, где народишку поболе будет. И вселяться будут уже в готовые избы, и надо оброк поменьше сделать, на срок, пока хозяйство не поднимут. Затраты будут велики, но окупятся с троицей в будущем. Польскую же шляхту, я бы вообще в рудники послал, чтоб их норов весь вышел. Да и повод есть, восстание. Томко надо проследить, чтоб вместе они там не собирались, и работу не нарушали. А тех кто окрестится в православие, можно будет будет отправить в Сибирь, дать им должности в каких уездах, пусть занимаются сбором пушнины и прочего оброка.
- СашА, какие ты страшные вещи говоришь! Нельзя так с людьми.
- Государыня, это вы про кого? Про шляхту. Так они никогда верными поддаными не станут. А крестьяне, так им лучше быть вольными в Сибири или на восточном краю, чем в практически в рабах, но дома. А так мы получим настоящих русских, вместо потенциальных бунтовщиков. А там где пашет русский крестьянин, всегда будет русская\ земля, сам крестьянин и встанет на ее защиту. а если мы ему еще и поможем, так более преданых подданных мы никогда не получим.
- Ах, СашА, то что ты говоришь не укладывается в моей голове.
- То что я ставлю русское крестьянство выше польского шляхетства?
Екатерина задумалась. Это и понятно в ней боролись несколько идей. Это и идеи Вальтера и Руссо, и русский абсолютизм, а кому не понравиться, как написал припереписи населения последний наш император Николай Второй, быть 'Хозяином земли русской', и романтические предсталения о европейском дворянстве, из которого, кстати и вышла Екатерина. Я же продолжил.
- Бабушка, - Екатерина аж вздрогнула о такого обращения, - вы же государыня россии, и все что вы, а потом и я, должны делать, должно быть направлено только на процветание страны нашей, России. И всех его жителей, а не только дворянства. Крестьянин гораздо более ценен того дворянина, который только и занимается тем, что сочиняет сатирические или романтические кумпфлеты и шатается на балах, пока крестьяне в его владениях пашут земля, почти все отдавая ему, и ничего не оставляя себе. Думаете крестьяне шли за Пугачевым от хорошей жизни. Да, как бы не так. Надоело им не жрать ничего по полгода, и пахать на какого-то помещика, который ничем не занимается. Пока эти дворяне хотя бы кровь проливали за Россию, за них, они с этим мирились. А сейчас что. Они пашут и голодают, а барины шатаются по балам и жалуются на скуку. Это не справедливо не по божески, - под конец своей речи я совсем разошелся, и говорил столь эмоционально и чуть ли не в полный голос, что Екатерина, не ожидавшая такого от своего, всегда, спокойного внука, сначала ничего не могла понять, а затем просто побелела от той критики, что услышала от своего любимого внука.
- Как... Да эта чернь..
- Чернь, чернь. Это у вас в Европах Чернь, а у нас основа общества и традиций. и даже морали. Дворяне, в массе своей, даже в бога не верят. А там до сих пор чтут традиции. И думают что государыня просто не знает о их проблемах, и это их баре виноваты. Уж поверьте, я проехал по Российским землях, и перед моим приездом не вычищали улиц и не запугивали крестьян. Я видел их положение, я говорил с ними, в их же избах, когда они пускали меня на постой, и делились последней краюхой хлеба, - вобщем я высказал императрице все что у меня накипело. Вот уж точно, алкоголь не доводит до добра.