Затем, уже после обеда, когда их величества, вместе с братом и молодым графом Строгановым уехали в Академию, мы показывали гвардейцам и казачкам чему научились. Так сказал Александр Павлавич, Что должны учиться вместе, потому что и воевать нам теперь вместе. вот как.
А вечером, к нам приехали их величества, привезли шампанского и вина. Ох, хорошо с новым начальником, и выпили и закусили.
А затем их величество взяли гитару и начали играть, я такого нигде не слышал.
Прям аж мураши пробрали, сразу вспомни свого другана Богдана, с которым ходили на татар.
И пел Александр Павлович так, как будто и у него кто то не вернулся из боя. Я заметил как заиграли желваки у наших ребят и у кавалергардов, а в глазах такая грусть..
У всех были боевые товарищи.
Под конец песни у ребят чуть ли не слезы стояли, так проняла эта песня. Да теперь мы за своего командира кого угодно порвем, и постараемся вернуться, что бы не они себя так не чувствовали.
Спели и наши казацкие песни, 'Там за Тереком' и другие.
А потом, Александр Павлович совсем набрались, пили почти без закуси, и затянули песню. И пелось в ней, что ежели какой враг к нам придет, на Русь-матушку, то всем народом поднимемся, что не дадим в обиду детей и матерей. Многие аж за шашки и шпаги похватались, мол, кто идет к нам, дай нам государь, мы его... ух не пожалеем своего живота.
А его высочество так посмотрел на нас, и сказал, что когда враг придет все эту песню выучат, и враг узнает какие у нас воины, все поднимутся, даже крестьяне и калеки.
Александр
Наутро, я естественно поднялся с головной болью. А как иначе. Столько выпить. Но, уже наученный горьким опытом, я сразу же потянулся к столику, где стоял графин. Он даже был холодным, видно поставили совсем недавно. Сделав несколько глотков, я понял что это не квас, а темное пиво. Причем очень плотное, и крепкое. С карамельным привкусом. Это блаженство, пиво просто прекрасное. Я наслаждался. Но не долго. Вскоре пиво кончилось. Я позвонил в колокольчик и в комнату заглянул камердинер.
- И как тебя охрана пустила?
- Пустили, а как не пустить-с. Я же выше их по табели.
- Ну, ну. Слушай, принеси еще пива и позови графа Строгонова.
- Сию минуту.
- Доброе утро, Паша.
- Доброе, как голова??
- Спасибо, уже лучше. Не подскажешь, что это за темное пиво мне принесли утром?
- А это, пару лет назад стали привозить. Прямо ко двору.
- Знаешь, какой купчина поставляет?
- Сэр Джонатан, в Форейн офисе можно найти, почти все время там.
- Спасибо.
- Кстати камергерша ее высочества спрашивала тебя после обеда.
- А она мне зачем?
- В смысле спрашивала за Елизавету Алексеевну.
- Точно, чуть не забыл. Надо привести себя в порядок.
- На гимнастике придешь в себя.
- Какая в жопу гимнастика?
- Ты помнишь, сам говорил, в любом состоянии. Все уже собрались.
- Damn! Damn! Damn! Прости господи за язык поганый.
Не смотря на то, что я пил вроде меньше всех, выглядел не в пример хуже. В общем, опыт гвардии и казаков был бесценен.
Правда активная тренировка довольно быстро прогнала и слабость, и сонливость, и головокружение. Сначала я получил от хорунжего Степана, затем от барона фон Бека. Затем мне противостоял граф Строганов, вот на нем я и отыгрался, все-таки кого то я победил.
Деревья склонялись под пудами снега, дворники работали не покладая рук, точнее лопат. Легкий морозец и отсутствие ветра делали погоду идеально подходящей для прогулок в царском зимнем саду.
- Votre Altesse, je tiens a m'excuser. Je me suis conduit comme un imbecile. Non, non. Silence laissez-moi finir.(ваше высочество, я хотел бы извиниться. я вел себя как дурак. Нет, нет. Молчите! дайте договорить) Я действительно дурак. Vous etes la plus belle fille.(Вы самая прекрасная девушка).
- Monseigneur. Это лишнее, я очень рада что мы, наконец, поговорили. Я очень скучала в одиночестве.
Я почувствовал, что меня охватывает чувство стыда. Пятнадцатилетняя девушка, в незнакомой обстановке. М-да. При известном отношении будущего императора к своей молодой супруге, плюс свободные нравы при дворе Екатерины. Именно поэтому моя дражайшая Елизавета не имела от меня детей, а от многочисленных любовников, но это было в моем мире, здесь я все исправлю.
Я взял ее маленькую ладошку в руку. Она просто прекрасна.
- Я тебя люблю.
Глаза Лизы вспыхнули.
- Правда? - голос ее дрожал. Было видно, что она не верит в это. Максимум на что она надеялась, это просто хорошее отношение. И не полное безразличие.
- Правда, - сказал я, и почувствовал, что это вполне может стать правдой. Сейчас я ее, жалел что ли. К тому же жалеть такую красивую девушку совсем не сложно.
- Пойдем во дворец, выпьем чаю.
Вскоре мы сидели в моем кабинете, укутавшись шотландскими пледами, перед камином. И пили.. Не совсем чай. Мы пили глинтвейн.
- Монсеньор, может сыграете? - сказала Лиза, указывая на скрипку. Александр брал уроки игры, и даже получалось неплохо. Вообще со слухом у меня становилось все лучше и лучше.
Я взял в руки инструмент. Что бы сыграть. Уж не ив чистар лоэа. Можно музыку из звездных воинов, только не имперский марш, а тему из второго эпизода, С Анакином и Падме. Такая музыка не может не вызвать эмоций. Моей Лизе она тоже очень понравилась.
- Ты просто светишься, что случилось?
- Пашенька, я, наконец, помирился со своей женой. Это повод для радости. Сегодня кстати примем у Румянцевых. Здесь в Питере. Мы идем вместе. Ты тоже.
- Куда ж я денусь.
Тут в дверь постучались, и выглянула голова одного из моих охранников:
- Там поп какой-то, говорит отец Григорий.
- Впусти.
В комнату вошел сорокалетний мужик в монашей рясе, духовный отец моей жены.
- Здравствуйте отец Григорий, - я слегка поклонился и поцеловал протянутую руку.
- Ваше высочество, я хотел бы сказать что я рад вашему с их высочеством примирением.