Владимир Воронов - курсант четвёртого года с закрытого спецкурса. Об этой учебном отделении ходили многочисленные мифы. Ребята проживали в тех же казармах, что и остальные курсанты, но никто за всю историю академии так и не смог вытянуть из них - кого на самом деле готовят в семнадцатом корпусе академии.
С виду и по поведению обычный парень, не отличающийся особым ростом или телосложением. Светлые, кротко подстриженные волосы, правильные черты лица и серо-голубые глаза. Он единственный в отряде не носил лёгкую твёрдопластиковую броню, предпочитая ей стандартное обмундирование: гибкий бронежилет, разгрузку и защиту суставов. Одевался в форму, камуфлированную под «оливу», а из оружия всегда таскал автомат Калашникова семьдесят четыре, местной модификации со слабой оптикой, боевой нож, и странный чехол, сантиметров пятьдесят в длину, жёстко закреплённый на пояснице.
Лёша Колосов - горный стрелок с пятого курса. Весёлый парень, «тролль» как его назвали бы в интернет-пользователи. Яна довольно хорошо его знала, ведь он часто появлялся в их шумной курсантской компании. В своём «волосатом» маскхалате, камуфлированным под травяную кочку, что так веселил Яну в первое время, Колос напоминал ей: то ли зеленоватого орангутанга, то ли рычащего, собако-подобного персонажа из многосерийной американской космической эпопеи про космических рыцарей со световыми мечами.
Свою СВУ-АС - снайперскую винтовку укороченную, он холил и лелеял, будто родного ребёнка. Не случалось такого привала, на котором Алексей не копался бы в своей «крошке». Протирал её, чистил, смазывал и даже полностью разбирал, раскладывая на промасленной тряпочке различные мелкие детальки.
Ну а про Юру Дьяшко Яна вообще почти ничего не знала, кроме того, что он радист, неплохой механик, автолюбитель и коммунист до мозга костей. Когда девушка состояла в группе Павла, Дьяшко она видела разве, что на брифингах и если у групп совпадал выход в тайгу. После ранения командира, попав по распределению на место ушедшей в декрет Ниночки, Яна не стремилась особо сближаться с Юрой, считая своё пребывание в группе Ворона краткосрочным явлением. Пухлый и очкастый Юрок, раздражал девушку своими политическими лозунгами, менторским тоном, постоянным запахом пота и панибратским поведением.
Оценивая своё пребывание в разных группах, девушка неизменно начинала сравнивать Вову и Пашу. Их командирские навыки, отношение к подчинённым и способы которыми они добивались поставленных перед группами задач.
Кошкина была вынуждена признать, что Воронов действует намного более аккуратно и профессионально, нежели молодой егерь. Владимир никогда не пёр напролом, в то время как Павел, казалось, иногда забывал, что на выходе он не один и от его решений зависят жизни остальных членов группы. Руководствуясь простым принципом: «Если здесь могу пройти я, то и все смогут!» Он мог завести четвёрку в болото, без задней мысли проложить маршрут мимо логова опасных монстров. Или как на последнем своём выходе - отправиться в одиночку проверить местность, оставив остальную группу отдыхать после сложного марш-броска.
В отличие от него Ворон исходил исключительно из возможностей самого слабого или неподготовленного члена своей четвёрки. Жертвовал скоростью в угоду боеспособности. С подозрением относился к буреломам завалам, пещерам и норам. Предпочитал обходные пути и никогда не доверял звериным тропам, возле которых браконьеры часто размещали ловушки-самострелы, а монстры устраивали засадные лёжки. Не имея возможности так же свободно как Паша, читать на лесной подстилке следы, Воронов старался не испытывать судьбу даже в мелочах, если только это было возможно.
Перебравшись через очередную корягу и хмуро глядя в спину Андрея, Яна смахнула какую-то приставучую, кружащую перед лицом мошку.
Комсомольский патрульный отряд, как бы архаично не звучало для девушки из Подмосковья название - это настоящие боевые группы, занятые круглогодичным патрулированием красной и жёлтой зоны безопасности. Для курсантов третьего, четвёртого и пятого года обучения подобные выходы в тайгу были одним из вариантов практики в гражданских вузах.
Конечно, от курсантов учебки не требовали нчего запредельно. Всеми серьёзными происшествиями, патрулированием опасных мест, зачистками и выездами на боевые задания занимались настоящие военные и егеря с многолетним опытом. Патрульные отряды после присоединения к метрополии оставались скорее данью многовековой традиции военной академии анклава. Пережитком тех времён, кода выходцев из Альфы в этом мире было мало, а леса даже в красной зоне оставались опасны.