ЗППП. — Пожалуйста, не думай о плохом, — неожиданно произнес Лукрецкий и потянулся ко мне. На этот раз поцеловал не в губы, а в то место, куда вчера укусил.
— Ты будешь смотреть? — спросила, когда мужчина закрыл унизал и сел на него.
— Да, — прекрасно! Просто прекрасно! Лукрецкий ко всему прочему оказался знатным извращенцем.
На свой страх все-таки запахнула шторку для душа. Призрачная преграда, но все же. Лукрецкий промолчал. Ладно. Мне не осталось ничего, как начать раздеваться. Быстро стащила кардиган, юбку, шелковую майку и лифчик.
— Возьми, пожалуйста, — протянула ворох одежды, старательно прикрываясь шторкой для душа. Лукрецкий опять ничего не сказал и невозмутимо забрал мои вещи. — А где мои трусики и чулки?
— В помойном ведре.
— А-а?
— Я их разорвал, — тоже звучало великолепно! Диалог двух страстных любовников. Хорошо, что Лукрецкий хоть неконченый извращенец. Я готова была услышать все, что угодно. Начиная от того, что мои трусики — его трофей или, что он их напялил на себя.
Включила горячую воду и на несколько долгих минут погрузилась в блаженную тишину. Лукрецкий молчал, но о том, что я совершила, напоминало множество разноцветных пузырьков и баночек. Одну узнала сразу. Мой подарок Инге на день рождения. Дорогой профессиональный шампунь, заказанный в английском интернет-магазине косметики. Покупала для себя, заодно заказала и сестре в подарок. У нас такого было не достать.
— Ты еще долго? — пробился ко мне сквозь звуки воды мужской голос. Только что отжала волосы и нанесла на них кондиционер. — Я вот думаю к тебе присоединиться.
— Не надо! — поспешила ответить, тут же лихорадочно начав промывать волосы. Предательская дрожь в голосе насторожила, а неприличные картинки, замелькавшие перед глазами, напугали. Что со мной происходило? Я никогда так остро не реагировала на мужчину. А уж переживать из-за каких-то штанов при наличии почти таких же дома было просто немыслимо. — Я уже почти все.
— Подай полотенце, пожалуйста, — попросила и высунула руку из-за шторки.
— Иди сюда, — Лукрецкий резко отдернул шторку и предстал передо мной, держа в руках полотенце.
— Я сама, — но никто не позволил обслужить саму себя. Мужчина не обернул меня, как обычно поступала я, а стал осторожно промокать. Лишь тяжело вздохнула, умоляя себя не сорваться. Каждое такое прикосновение грозило новым витком скандала. Нет, я уравновешенная, но вот, очень хотелось наорать на Лукрецкого и отвесить оплеуху. Что же он все угомониться никак не мог?
— Ты очень красивая, — сделал комплемент. — Мне не просто повезло встретить пару, она оказалась выше всяких похвал, — не стала никак комментировать услышанное. Пара, упоминание Луны… Лукрецкий странный. Опять закрались мысли о том, что мать угодила в некую секту. Сводная сестра была относительно нормальной, но тоже постоянно вместо Бога поминала луну. Во что пытались втянуть меня?
Быстро обмотала голову небольшим полотенцем. Лукрецкий помог мне надеть банный халат и подхватил на руки. Я не спорила. Но вот оказавшись сидящей на кухонном столе и пытаясь увернуться от ненужных ласк, все-таки не выдержала:
— Ты не мог воспользоваться презервативом? — уточнила у мужчины. Мужчины, чьи руки беззастенчиво скользили по моим бедрам. Отвертеться от секса мне, похоже, не удастся, но подвергать себя лишний раз напрасному риску не хотела. Это вчера мало, что соображала и была готова на все. Не сегодня.
— Я не пользуюсь резинками, — произнес Лукрецкий и уткнулся губами мне в стык шеи и плеча. Укушенное вчера место просто манило его. Он так и стремился то поцеловать, то лизнуть.
Заявление разозлило.
— Ты ведь богат, Демьян? — уточнила у него.
— Скорее неплохо обеспечен, — поправил он меня. Мне важно было лишь подтверждение.
— Не боишься, что могу забеременеть, — не удержалась, — родить и подать на алименты? — ехидно уточнила у него. Возможно, он не думал о такой перспективе.
— Буду лишь рад, — ошарашил меня. — Не сейчас. Чуть позднее, когда наши отношения наладятся и я перестану каждую минуту мечтать тебя трахнуть.
Попятилась, пока не уперлась в стену. Поджала ноги. Все это заняло секунду, может быть, две. Только вот этого времени хватило Лукрецкому, чтобы вернуть себе человеческий облик.
Мужчина приблизился ко мне и, резко схватив за лодыжку, дернул на себя. Он улыбался.
— Демьян, скажи, что мне показалось.
— Нет, Влада, — довольно ощерился он, закидывая мою ногу себе на талию. — Я волк, оборотень, — еще до конца не осознав, подверглась очередному нападению. Лукрецкий впился мне в губы, грубо сминая в них. Не знаю, может, он ожидал очередного сопротивления или попытки отвертеться, но я ничего не предприняла. Как-то не до этого было. — Влада! Моя Влада!