— То есть быть твоей парой просто опасно? — сделала неутешительный вывод. Еще не хватало мне, чтобы на меня открыл охоту какой-нибудь сумасшедший волк, что-то не поделивший с Лукрецким.
— Нет. Сейчас очень спокойные времена, тем более мой отец контролирует довольно обширную территорию.
— И как это понимать?
— Об иерархии мы поговорим чуть позже. Ты ведь уже поняла, что я вожак?
— Да, — соответствующие выводы было сделать не слишком сложно. Он сам признался, что альфа. А почти любому известно, что альфа-статус — это синоним лидерства. — А ваша. э-э. стая большая?
— Чуть больше двухсот, — не представляла много это или мало. Наверное, много для одного городка, население которого даже до трехсот пятидесяти тысяч не дотягивало.
— А стая твоего отца?
— При нем всего несколько волков. Сила отца немного в другом, — Лукрецкий неожиданно усмехнулся. — Ты ведь знаешь фамилию губернатора нашей области?
— Нет, — политикой не интересовалась абсолютно. Президента знала, а вот даже премьер-министра затруднялась назвать. Хотя за основными новостями следила, и множество фамилий было на слуху, правда, сказать, кто и за что отвечает, не могла. — Только не говори мне, что.
— Да, Влада. Я старший сын Андрея Лукрецкого.
Твою мать! Только этого мне не хватало!
Готова была взвыть от отчаяния. Лукрецкие оценили бы.
— С ума сойти! — выдохнула. Произнесла как-то слишком нарочито радостно. Так, словно, пришла в восторг. Подобная реакция была больше свойственна моей сестре. Правда, с ума сойти! Вот как мне выбираться из этой славной истории, когда у Лукрецкого такие родственники?
— У меня с отцом сложные отношения. Мы видимся нечасто. Любимый сын, надежда и опора у нас — Влад, — с сарказмом произнес Лукрецкий. А мне на долю секунды стало жаль Демьяна, столько горечи присутствовало в его словах.
Дурацкая женская жалость и сострадание к ближнему. Возможно, другая женщина на моем месте выказала бы именно эти чувства, но мне показалось, что подобное проявление может лишь унизить Демьяна. Впрочем, не жалеть, не подбадривать его не собиралась, а вот мысль как-то использовать семейные разборки в своих интересах проскочила.
— Я не понимаю родителей, которые явно выказывают предпочтение одному ребенку. Ну, раз уж зашла об этом речь, какой ты видишь нашу семью? — задала вопрос, а сама еле сдержалась, не поморщившись.
— Хороший вопрос, — кажется, мне удалось озадачить оборотня. — Скажу честно, никогда раньше об этом не задумывался. Нет, я, безусловно, планировал когда-нибудь жениться и обзавестись потомством… когда-нибудь, не в ближайшем будущем. Встреча с тобой стала крайне неожиданна и не оставила мне выбора. Думаю, что наши представления о семье кардинально различаются хотя бы в силу окружения. У оборотней очень силен патриархат, волчицы, как правило, не перечат и весьма рады вниманию сильного самца, а уж встретить своего истинного считают за огромное счастье и невероятную удачу. Ты вот явно рада не была, — он усмехнулся, но как-то по-доброму, — поэтому придется договариваться.
— О-о! — первый раз Лукрецкий предложил хоть что-то более-менее разумное, что просто не смогла не оценить. — Ты удивил меня, Демьян. Хорошо, что ты понимаешь, что я совсем не в восторге от всей этой ситуации.
— Очень сложно не заметить. Наверное, я должен бы извиниться за вчерашнее, но делать этого не стану.
— Почему?
— Потому что, если бы пришлось повторить, поступил также. Считаешь мой поступок мерзким и подлым? Кажется, именно так ты выразилась. По нашим законам, я просто взял свое. Тебе, может, не нравится это, Влада, но отныне ты стала частью мира оборотней, где пара, грубо говоря, собственность.
— Собственность?! — взвилась. — Ты, вообще, себя слышишь?
— Тихо, — Лукрецкий снова приблизился и попытался обнять. Пытаясь его отпихнуть, добилась только того, что меня скрутили. — Тихо, хорошая моя. Я не говорю, что воспринимаю тебя, как вещь, просто пытаюсь объяснить. У самок мало прав и свободы, правда, ответственности тоже никакой. За любой ее проступок ответственность берет на себя мужчина, он же несет наказание.
— Я не самка! — перестала сопротивляться, сложно брыкаться, сидя на столе с заведенными назад руками.
— Влада, успокойся и послушай!
— Отпусти меня!