— Не придирайся к словам, Влада. Ты поняла. Дети — слишком большая драгоценность для каждого оборотня. Никто не позволит сделать Камелии Емельяновне аборт. И с чего ты взяла, что она собирается? — хмуро поинтересовался Лукрецкий. — Что она тебе написала?
— Что беременна, — ответила. М-да! Правда, с чего я взяла, что мама собралась делать аборт. Этот улыбающийся смайлик давал понять, что она рада случившейся беременности. Хотела бы сделать аборт, явно бы не поставила меня в известность, хотя мы с ней были близки. — Она ведь старая, — выдала аргумент.
— Твоей матери всего лишь сорок с небольшим, — возразил оборотень.
— Знаю, — раздраженно буркнула в ответ. — Она не в смысле возраста старая… в вопросах деторождения, — моя речь звучала весьма сумбурно. Я вся была на эмоциях. — Опасно рожать в таком возврате.
— Во-первых, у нас современный медицинский центр с отличными специалистами, — заявил Лукрецкий, словно, сам его строил. А, может, строил. Впрочем, мне сейчас было не до этого. — Во-вторых, став парой оборотня, ее здоровье стало значительно крепче.
— Не понимаю тебя.
— Принявший парную метку человек немного изменяется…
— Ты ведь сказал, что я не превращусь в оборотня? — перебила его.
— Не превратишь, но кое-что получишь. Не скажу, что больше болеть не будешь, но здоровее станешь однозначно. Как выносливее и сильнее. Незначительно улучшится зрение, обоняние, реакции. Стареть будешь медленнее, жить чуть дольше.
— Когда я это все получу?
— Неделя, может, чуть больше. Сейчас идет постепенная перестройка организма.
— Почему я узнаю об этом только сейчас?
— Что не так, милая?
— Я превращаюсь в какого-то мутанта, а узнаю об этом, как о свершившемся факте! Ты меня спросил, оно мне надо?!
— Влада, в этом нет ничего страшного. Что плохого в том, что станешь чуть.
Я снова перебила оборотня:
— Ах, да! Я забыла, что ты не спрашиваешь! Нет у тебя этой глупой привычки! Ты просто делаешь, как хочешь, не считаясь с мнением окружающих, — к моему удивлению
Лукрецкий не вскипел, а отвернулся, уставившись на дорогу. Реакция оборотня озадачила. Ему что стыдно стало?
— Извини меня, Ян, — произнесла после некоторого молчания. Продолжала злиться на него, на мать, на Ингу… но усугублять свое положения не собиралась. Это сейчас Лукрецкий относился ко мне снисходительно, предоставлял иллюзию свободы. Именно иллюзию, не имела привычки заниматься самообманом. Но это было несравнимо больше, чем вчерашним утром. — Я не хотела тебя обидеть. Обычно не веду себя, как истеричка, но за последние дни испытала слишком много эмоциональных потрясений. Я очень ценю те уступки, на которые ты пошел, и очень благодарна за терпение.
Собиралась еще сказать много льстивых и благодарственных слов, но была перебита резким:
— Хватит! Не стоит мне рассказывать о том, чего не чувствуешь на самом деле. Я сыт по горло.
— Ян, я.
— Ты дашь мне сказать? — кивнула, хотя Лукрецкий, скорее всего, не увидел, он продолжал следить за дорогой. — Попрошу еще раз. Не ври мне даже в мелочах. Я чувствую ложь, а это мерзко, дорогая. Лучше промолчи или упрекни. Хотя нет, молчать не стоит. Я должен знать, что происходит с тобой.
— Я, действительно, благодарна тебе за терпение и понимание.
— Влада, перестань бороться со мной, — Лукрецкий проигнорировал мое признание, — и с чувствами, которые я у тебя вызываю. Так тебе будет значительно легче принять новую жизнь. Я уверен, что со временем ты найдешь множество плюсов, — вынуждена была признать, что в чем-то Демьян прав. Я боролась с ним и с чувствами к нему. Мне было сложно принять то, что так упорно мне навязывали, то, о чем я не просила. В принципе, для здравомыслящей женщины, коей я себя считала, выпавший шанс можно было считать уникальным. Лукрецкий — очень привлекательный мужчина, отличный любовник, богатый, щедрый и что немаловажно верный. Некоторые его особенности меня не слишком волновали. Ну, подумаешь, муж периодически покрывается шерстью и воет на Луну, главное, что на коврик не писает и тапки не грызет. В общем, я собак любила. А эту даже выгуливать не надо. Улыбнулась подобным мыслям, хорошо хоть оборотни мысли читать не умеют. Если Лукрецкий опять о чем-то не умолчал. Впрочем, ему же хуже.
— Ты можешь меня отвезти в бизнес-центр «Космос»?
— Могу. Зачем?
— Хочу поговорить с мамой. Кстати, откуда ты знаешь о беременности? — мне обидно, что о ее интересном положении знали, кажется, все за исключением меня.
— Как-то заезжал за Ингой, открыла твоя мать.
— Это не объясняет, почему она рассказала первому встречному о беременности.