— Я и сейчас не уверена, но срок почти вышел, — сообщила мама. Как-то очень расплывчато и весьма непонятно. В первый момент, даже не сообразила, что она вернулась к нашему разговору.
Пока я хлопала ресницами, она полезла в кухонный стеллаж и достала оттуда жестяную банку.
— Ни Инга, ни Степа на кухне не появляются, — молча наблюдала, как мама порылась в банке с крупой и извлекла оттуда что-то. Зажала в кулаке, а после показала мне. Блистер с таблетками.
Странное место для хранения медикаментов.
— Что это?
— Таблетки для медикаментозного прерывания беременности, — сглотнула. Вот и не доверяй после этого интуиции. Лукрецкий может говорить тысячу раз, что я не должна вмешиваться, но, похоже, у моей матери дела обстоят еще хуже, чем у меня. Проклятые оборотни!
Потянулась, чтобы взять блистер, но мать сжала руку.
— Это не для тебя, Влада, — как-то слишком понимающе произнесла, грустно улыбнулась и быстро спрятала обратно в банку с крупой. Я лишь мелком отслеживала ее действия, а сама задумалась. Она знает? Знает о моей беременности и собралась остановить меня от опрометчивого шага? Или я чего-то не понимаю? Впрочем, это можно легко выяснить, просто задав простой вопрос.
Но спросила о другом:
— Ты собиралась сделать аборт?
Мама выразительно посмотрела на меня, только вот что выражал ее взгляд, не разобрала.
— Мам?! — сделала новую попытку, хотя, впрочем, почти готова была поклясться, что именно об этом она думала. В конце концов, подобные таблетки без рецепта не купишь. Не зря я выказывала опасения Лукрецкому.
Она кивнула.
— Почему?
— У меня уже есть ребенок, — она приблизилась ко мне и погладила меня по щеке, часто так поступала в детстве. Поймала ее руку и поцеловала в ладонь. Захотелось обнять и разреветься. Возможно, если бы неограниченное количество времени и настырные оборотни, я бы с удовольствием провела вечер в материнских объятиях и слезах. Но ведь ЭТИ не поймут и не оценят. — Ты знаешь, я никогда не хотела других детей.
— Он тебя заставил?
— Нет. Просто так получилось.
— Получилось?! — наконец, закипел чайник. Мама стала суетится на кухне. — Как могло подобное просто так получиться? Если бы твой муженек не захотел, ничего бы не получилось!
— О чем ты, Влада?
— Если оборотень не хочет обзавестись потомством, забеременеть не удастся, — это усвоила четко. Лукрецкий пытался объяснить, как так вышло, что я оказалась беременна. Он обмолвился, что его волк хотел удержать пару, а сам мужчина ничего не имел против. Можно сказать, заклеймили дважды. Черт, если до этого момента я как-то всерьез не рассматривала аборт, но теперь время от времени поглядывала на злополучный кухонный шкафчик.
Мама не сказала ничего, но я видела, как она сжалась и застывала. Всего на мгновение, но этого оказалось достаточно, она перелила воды в заварочный чайник. Правда, ей удалось очень быстро взять себя в руки и сейчас она вытирала воду.
— Ты не знала, — сделала выводы.
— Не знала. Но теперь ничего не поправишь.
— Не хочешь — не рожай. Васин не может тебя заставить, — наверное, я сама не верила в то, что говорила. Мне сложно было представить реакцию моего волка, заяви я ему: "Милый, а я не собираюсь рожать этого ребенка." Вряд ли мамин муж отличался большей покладистостью и сговорчивостью.
— Степа не поймет. И я… — пауза длилась несколько секунд, — смирилась.
М-да. Говорить тут было особенно не о чем. Счастливой маму эта беременность не сделала. Теперь я, вообще, не была уверена, что мама счастлива в браке.
И даже помощь не предложишь. Заранее знала ответ Лукрецкого. Еще одно непреложное правило: женщина с меткой на шее — собственность оборотня. Должно было произойти что-то из ряда вон, чтобы альфа вмешался в отношения пары. Чертово узаконенное рабство!
— У меня есть мороженое. Фисташковое, как ты любишь, — мама перевела тему. Обе мы понимали бесперспективность продолжения беседы. Черт, я даже не знала, что можно сделать для нее. На миг представила, что было бы, осуществи мама задуманное. Ответа не нашла.
Ужасное состояние, когда не можешь помочь близкому человеку. Но о чем можно говорить, когда я даже не могла помочь себе?
— Ты любишь его? — спросила и мысленно умоляла солгать. Нет абсолютно счастливых и довольных жизнью людей, но взаимная любовь существенно облегчает восприятие окружающей действительности. Во всяком случае, рожать нежеланного ребенка от любимого мужа лучше, чем нежеланного ребенка от ненавистного мужа.