— Правильно понимаешь.
— Ты хотя бы вспомнила обо мне?
— Сложно не думать о мужчине, с которым связана, особенно когда он развлекается, — цинично заметила и непроизвольно коснулась метки. — Кстати, Ян, хотела спросить. С этим можно что-то сделать? Как-то избавиться? Мешает жить, знаешь ли.
— Никак. Только убить меня.
— Ясно.
— И что тебе ясно? — неожиданно зло произнес Лукрецкий и рванул в мою сторону. Схватил за предплечья и тряхнул.
— Ты в своем уме? — повысила голос.
Вместо ответа меня очень зло поцеловал. Только в этот раз не растерялась, извернулась и врезала наглому оборотню коленом между ног, а потом вовсе уронила. За последние два года много чему научилась. Посещала психолога, чтобы хоть как-то справиться с горем. Именно он посоветовал выплескивать отрицательные эмоции в спорте. Так я записалась в секцию единоборств. Не слишком преуспела, но кое-чему научилась.
Какой-то хитрой подсечкой оборотень утянул за собой, так мы оказались лежащими на полу.
— Неплохо, — прокомментировал Лукрецкий, кое-как перекатываясь на бок и освобождая меня от своего веса. — Только больше так не делай.
— А ты не смей хватать! — парировала. — Впрочем, больше такой возможности у тебя не будет. Где телефон, Демьян?
— На столе.
— Поднимайся, — попросила, заполучив злополучный мобильный телефон.
— Я, пожалуй, немного тут полежу.
"Хочет лежать, пусть лежит", — рассудила и вложила аппарат в протянутую руку.
— Степан? У тебя час, чтобы с женой и малышкой приехать в "Хижину". Что непонятного? Меня не волнует, как и что. Часа более, чем достаточно, чтобы добраться до города, — произнес и отключился. — У нас есть минут сорок.
Спрашивать на что, не стала. Понятно и так по недвусмысленной улыбке. Видимо, даже удар по интимную месту озабоченного оборотня не стал препятствием для продолжения сексуальных утех. Я, впрочем, ничего против тоже не имела. Когда еще представится возможность получить отличный секс? Мой опыт говорил, что никогда.
Я ничего против не имела, зато имел мой желудок. Желудок, который не вовремя напомнил о себе.
— Ты голодная, — сделал вывод оборотень и все-таки поднялся. — Идем? — Лукрецкий подал мне руку, которую проигнорировала.
До лифта шли в полном молчании, а вот в кабинке лифта оборотень снова притиснул к стене. Без какого-либо сексуально подтекста. Подцепил пальцами подбородок и задал вопрос:
— Почему ты позволила трахнуть себя, Влада?
— Я скучала.
Кажется, два коротких слова окончательно добили оборотня.
Мы покидали здание в полном молчании. Лукрецкий уже не спрашивал, сам завладел моей рукой и крепко сжал. Захочешь — не вырвешься. Правда, я не старалась.
Подразумевала, что "Хижина" — это какой-то новый ресторан. Раньше заведения с подобным названием мне не встречалось. Я, вообще, пока ехала, успела немного осмотреться. Город изменился. Появилось больше цветов, новых магазинов и ресторанов.
Угадала, "Хижина" оказалась ресторанчиком. Милым и очень уютным. Похоже, принадлежавшим Лукрецкому. Потому что нас поприветствовали, назвав моего спутника по имени-отчеству и, не спрашивая, проводили в небольшой личный кабинет.
— Твой?
— Что? — переспросил оборотень, когда мы остались одни. Официант удалился, приняв заказ.
— Ресторан принадлежит тебе?
— Не совсем. Я лишь помог с деньгами на открытие.
Мне стало любопытно. Одна навязчивая мысль не желала покидать мою голову.
— А кто хозяин?
— Хозяйка, — автоматически поправил оборотень, явно продолжая о чем-то думать. Отвечал машинально. Не уверена, что, вообще, отслеживал суть беседы.
— И кто она?
— Любовница.
— Ты что всем любовницам даришь рестораны? — взбесилась. Он только что поставил меня на один уровень с какой-то непонятной девкой. А я-то наивно полагала, что значу для него чуть больше, чем остальные. Ведь он когда-то говорил, что пара — самое важное и ценное, что есть в жизни оборотня. Ни фига!
Схватила стоявшую на столе вазу и замахнулась. Жаль, оборотень успел перехватить руку. Но это все равно не помогло. Вода и цветы оказались на его дурной голове. Не удержалась, звонко рассмеявшись.
— Не смешно, — надулся он.
— Очень смешно, — парировала.
Мой смех разрядил обстановку. А я для себя сделала вывод, что Лукрецкий — единственный мужчина, рядом с которым становилась настоящей истеричкой. На бывшего мужа или того же Константина мне бы в голову не пришло чем-нибудь замахнуться.
— И вот что ты опять творишь? Я ведь могу подумать, что тебе не все равно, — оборотень кое-как привел себя в порядок и пересел ко мне на диван.