— Я принесу кофе, — сказал он.
— Да, пожалуйста, — безразлично ответил старик.
В зале тихо жужжали лампы. Старик думал о том вечере. Тогда на стенде стоял робот, а они, шесть человек, сидели здесь в креслах. Это была старая традиция — сидеть перед разлукой. И хотя все они оставались, а улетал только робот, шесть человек молча сидели в этом зале… Старик знал: их уже нет — тех, кто сидел с ним рядом. Они были смелые люди.
Умные, дерзкие, отважные — и хорошие друзья. Теперь их именами названы горные вершины на Меркурии: шесть гор, расположенных рядом.
Старик не чувствовал грусти. Музыка смыла грусть, и сейчас он просто вспоминал — спокойно, словно перелистывал книгу о чужой, но интересной жизни. Старик понимал, что никогда не вернётся сюда. Через несколько дней ему предстояло уйти в дальний рейс на новом корабле — к той звезде, откуда вернулась разведывательная ракета. Он даже догадывался, с чем именно ракета вернулась. Он мог и не прилетать сюда, информацию передали бы по радио. Но он хотел вдохнуть воздух своей юности — и не жалел, что поступил так. В душе его весь вечер звучала «Богатырская симфония», и он знал, что могучие и светлые звуки будут отныне сопровождать его.
Только очень сильный человек может на склоне лет встретиться лицом к лицу с юностью, не вздрогнуть, улыбнуться и пройти вперёд. Такие встречи губят трусов, но дают силу людям мужественным. Старик же имел ясный ум и непреклонную волю.
Юноша принёс кофе. Старик снял куртку и молча пил горячий, пахнущий югом напиток. Отхлёбывая, старик задумчиво смотрел в маленькую чашку: чёрная жидкость заставила его вспомнить озеро — стартовую площадку ионолетов. Мысли его вернулись к ракете. Он подумал, что на этот раз сведения, добытые роботом, могут оказаться интересными. «Звезда Ван-Маанена, — пробормотал он. — Что ж, если мои предположения верны…»
— Вы что-то сказали? — поспешно спросил юноша.
Старик посмотрел на него. В прищуренных глазах под седеющими бровями мелькнула лукавая усмешка.
— Вы любите неожиданности? — спросил он.
— Да! — быстро ответил юноша. В голосе его прозвучал вызов.
«Молодец, — подумал старик. — Хороший парень. Он чем-то похож на…» И старик вспомнил одного из своих давних друзей.
— Сегодня будут неожиданности, — сказал он.
— Если вы знаете это…
— Я знаю, — перебил старик, — но мне не известно, какие именно.
Он хотел сказать ещё что-то, но не успел: послышалось гудение, ив полуоткрытую дверь боком протиснулась стальная полусфера — робот. Старик отдал юноше пустую чашку. С деловитым гудением робот проскользнул к стенду, опустился точно на середину. Гудение прекратилось.
Два человека молча смотрели на машину, побывавшую на чужой планете. На полированном корпусе робота поблёскивал герб, надпись «СССР» и дата отлёта. — Союз Советских Социалистических Республик, — прочёл юноша.
— Да, — отозвался старик. — Тогда ещё Социалистических. Через шесть лет это слово было заменено другим — Коммунистических.
— Это произошла за двенадцать лет до моего рождения, — взволнованно произнёс юноша.
Он подошёл к металлической черепахе и осторожно притронулся к выпуклому гербу. Потом обошёл вокруг робота.
— Что это?! — воскликнул он. — Ничего не понимаю. Посмотрите? Здесь надпись…
Старик встал, включил верхний свет. На гладком боку робота была вырезана надпись: «Люди Земли, мы…» Юноша вопросительно смотрел то на старика, то не надпись. Наконец он не выдержал: — Это сделали там, — произнёс он. Голос его дрогнул. — На планете были разумные существа…
— Разумные? — задумчиво переспросил старик. — Нет, не просто разумные. Они очень умны. И в этом загадка.
— Какая? — нетерпеливо спросил юноша.
— Они не успели закончить надпись, — думая о своём, сказал старик. — Да, тут углубление — это начало следующего слова.
— Какую загадку вы имеете в виду? — нетерпеливо спросил юноша.
Его удивляло спокойствие старика и раздражала неторопливость, с которой старик осматривал робот.
Старик вернулся к креслу.
— Ракета достигла звезды Ван-Маанена, — негромко, словно размышляя вслух, сказал он. — У этой звезды, как мы знаем, единственная планета. Ракета стала на время её спутником. Сначала наблюдение велось бортовыми приборами, потом вспомогательная ракета опустила вниз робота. По заранее составленной программе робот должен был пробыть на планете пятьдесят часов. Если бы он не вернулся через пятьдесят часов, ракета отправилась бы в обратный путь… Теперь вы понимаете? Эти существа за пятьдесят часов смогли понять устройство робота и по его аппаратуре освоили наш язык…
— Это невозможно! — воскликнул юноша.
Старик пожал плечами.
— Посмотрите ещё раз на надпись. Обратите внимание, что фраза не окончена, но тем не менее составлена из очень аккуратно вырезанных букв. Не забыты даже мельчайшие — и в общем ненужные — детали. Эти существа не знали, что можно упрощать буквы. Они в точности скопировали их с печатающего аппарата робота.
— Но у робота есть и звукофиксирующая система, — сказал юноша. — Почему же… Ага, понимаю! Значит, мы услышим их голоса?
— Нет, — старик улыбнулся. — Мы услышим голос робота. Звукофиксирующая система не предназначалась для записи внешних звуков. Она отражала только то, что суммировал Электронный Мозг робота. Поэтому голос должен принадлежать роботу, но слова могут быть подсказаны… ими.
— Вы говорили о какой-то загадке…
— Да. У них более старая культура, чем у нас. Может быть, они ушли на тысячи, миллионы лет вперёд… Так почему же мы прилетели к ним, а не они к нам?! В этом и состоит загадка…
Старик, нахохлившись, сидел в углу. Юноша нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Ему хотелось скорее вскрыть робота, но старик молчал, погружённый в свои мысли, и юноша не решался его беспокоить. Юноша не понимал старика. Зачем нужно размышлять, когда можно просто открыть робота и всё узнать? На месте старика он именно так бы и сделал.
«Почему он медлит? — подумал юноша. — Если отгадает, это не будет иметь значения, потому что всё равно робот сам скажет. А если ошибётся, будет стыдно. Нет, я бы не стал думать!» Старик думал. Он решал задачу как шахматист — на много ходов вперёд. Из каждого сделанного им вывода вытекали новые следствия, логические построения становились сложными и извилистыми. Потом всё сразу упростилось. Он нащупал верный путь — и мысли рванулись вперёд.
— Они прилетят к нам! — воскликнул старик, вскочив и оттолкнув кресло. — Наверное, они уже летят!
Юноша растерянно смотрел на старика. Юноша знал, что палеонтологи могут по одной найденной кости восстановить облик давно вымершего животного, но он не ожидал, что с такой уверенностью — по одному факту — можно прийти к столь далёким и неожиданным выводам.
— Лупу! — приказал старик, подходя к роботу.
Юноша замешкался, и старик недовольно повторил: — Я сказал — лупу! Ну, живее!
Лупа отыскалась в одном из ящиков вделанного в стену шкафа. Старик внимательно осмотрел полированную поверхность робота.
— Отлично сделано, — одобрительно прошептал он. — Металл почти не успел размягчиться…
Он бросил лупу на кресло и быстро прошёлся из угла в угол. Юношу удивила походка старика — лёгкая, упругая, молодая.
— Вскройте робота, — распорядился старик, вернувшись к креслу.
Он сидел, играя лупой, улыбаясь. Юноша долго возился с крышкой робота. Наконец, щёлкнув, крышка приподнялась.
— Посмотрите, сняты ли внутренние пломбы, — сказал старик.
— Пломб нет!
— Ага, — удовлетворённо кивнул старик, — значит, они полностью разбирали робота, — он пожевал губами. — И нет никаких следов огня?
— Огня? — удивлённо переспросил юноша. — Нет, конечно, нет. А почему?..
— А потому, — чётко, раздельно сказал старик, — что этот робот был в мире из антивещества. Да, да, не перебивайте! Звезда Ван-Маанена, её единственная планета, существа, населяющие эту планету, — все из антивещества. Те же атомы, те же молекулы, но вместо электронов — позитроны, вместо протонов, нейтронов, мезонов — антипротоны, антинейтроны, антимезоны.