— Что за дьявол?! — выдохнул астроном Балаез, отирая со лба пот и вопросительно глядя на поднимавшегося с пола Назарова. — Без позывных, без световых сигналов… Прямо «Летучий Голландец»!..
Назаров, не отвечая ему, торопливо настраивал искатель. Электромагнитные щупальца радара шарили в черноте астральной ночи, разыскивая «дьявола».
— Есть!.. — сказал Ли Фу-чен, глядя из-за плеча Семёна на экран.
Там появился «дьявол», выглядевший теперь безобидным «червяком». Он быстро уползал в правый верхний сектор обзора.
— Надо его догнать! — воскликнул Балаев, приподнимаясь в контуре. — Может быть, корабль потерпел аварию?.. Или нуждается в помощи?..
— Попробуй, догони, — без энтузиазма откликнулся Назаров, кивнув на уползающего «червяка». — Полюбуйся! Мчится, как зебра! Не менее двухсот километров в секунду!..
— Это дела не меняет! — горячо поддержал астронома Ли Фу-чен. — Догнать можно! Если переключить реактор на форсированный режим ионизации…
— А расход топлива? — хмуро взглянул на него Семён. — Ты ручаешься, что энергии хватит до Главного Космодрома?
— Не беспокойся, — сказал Ли Фу-чен. — У меня всё подсчитано.
Некоторое время Назаров раздумывал. Потом решительно махнул рукой и крикнул Маше:
— Машенька, приготовься! Координаты — склонение восемь градусов десять минут, прямое восхождение двадцать пять градусов! Скорость около ста пятидесяти километров в секунду. Рассчитай программу преследования и режим ускорений.
Маша быстро взглянула на Семёна и ещё ниже склонила голову. Дробно застучал интегратор. Вскоре она подала Семёну перфоленту с пробитой отверстиями программой, он быстро заложил программу в электронный мозг «Байкала».
Теперь они мчались чуть выше плоскости кольца астероидов. Но и здесь плотность метеоров была столь велика, что «Байкал» казался охваченным сплошным морем алия: встречаясь на огромной скорости с ленинитной бронёй корпуса, микрометеоры загорались голубым пламенем. Иногда из общей массы голубых вспышек взлетали фиолетовые протуберанцы — в корабль ударял метеор покрупнее, весом в пять-десять граммов. Расстояние между кораблями сохранялось неизменным ещё несколько часов. Ли Фу-чен всё увеличивал подачу тяжёлых молекул в реактор ионизации.
Ускорение вдавило космонавтов в контуры. Тревожно перемигивались индикаторы на «груди» роботов, искатель непрерывно менял тон своего звучания — это означало, что преследуемый ими «дьявол» совершал сложные эволюции, а «Байкал» послушно повторял их.
— «Дьявол» превращается в слона с зонтиком! — вдруг закричал Ли Фу-чен.
Но космонавты и без него видели это. На пределе мощности двигателя «Байкал» превзошёл самого себя: счётчик скоростей показывал двести два километра в секунду! Силуэт сначала перестал уползать в угол экрана, а затем начал увеличиваться, расти, превращаясь в причудливое гиперболическое тело с громадным параболоидом на корме, действительно напоминавшим зонтик.
Вот силуэт уже заполнил собой весь экран, не умещаясь в секторе обзора. «Байкал» догонял незнакомца.
— Перехожу на торможение, — предупредил товарищей Назаров, и, включив робот-пилот, погрузился в контур.
Из носовой дюзы вырвался ослепительный сноп раскалённого водорода, заработал тормозной двигатель. Стрелка акцелерографа стремительно побежала влево, показывая отрицательное ускорение.
«Байкал» поравнялся с незнакомцем. Меняя фокусировку астротелевизора. Балаев всё пытался охватить корабль одним взглядом, но безуспешно.
— Вот это громадина! — изумлённо пробормотал он.
У пульта деловито работали Семён с Ли Фученом. Искусно маневрируя, они подвели «Байкал» вплотную к незнакомцу, уравняли скорости обоих тел и выпустили соединительные автоматические фермы с магнитными «присосками».
— Что за корабль?.. — гадал Балаев. — Почему он не подаёт признаков жизни?.. Неужели, там никого нет, или они все умерли? Скорей наверх! — воскликнул он. — Я побежал за скафандрами!..
Он бросился на склад.
Когда Маша хотела взять один из костюмов, Семён мягко отстранил её руки. Она удивлённо взглянула на него.
— Ты останешься здесь, Маша, — сказал Назаров.
— Но почему именно я?! — Маша спокойно высвободила свои руки и опять взялась за скафандр.
— Товарищ Филатова! — Назаров чуть-чуть повысил голос. — Вы остаётесь в ракете!
Маша возмущённо выпрямилась и уничтожающе посмотрела на Семёна. Потом она бросила скафандр и отошла к электронной машине.
— Маша… — уже другим тоном произнёс Назаров. — Пойми, нельзя…
Всем своим видом она показывала, что не слушает его. Семён, заметив это, умолк; потом махнул рукой, как бы говоря: «Эх ты, девчонка…» — и стал решительно надевать скафандр.
…Назаров напряжённо вглядывался в темноту, пытаясь рассмотреть неведомый корабль. Он возвышался перед ним неясной крутой громадой. Параболоид диаметром не менее километра заслонял от них солнце: «Байкал» находился в такой густой тени, что они не видели даже лица друг друга. Контуры «Летучего Голландца», сверкая в лучах солнца, дали им представление об истинных размерах корабля.
— Вот это «червячище»! — восхищённо воскликнул Балаев. — Целая планета!.. Но откуда же он прилетел? И кто его построил? Почему нас никто не встречает?.. — забрасывал он Семёна вопросами.
— Не знаю… Идём туда, там всё выясним.
Космонавты включили магнитные ботинки и пошли по соединительной ферме.
Вещество корпуса чужого корабля было гладким как стекло, вернее, как хорошо отполированное зеркало. В лучах нашлемного фонаря оно вспыхнуло оранжевым светом. Космонавты шли по телу корабля прямо вверх, словно лезли на высокую гору.
— Чёрт!.. — в сердцах выругался Семён. — Не то что люка, щели нигде не видно.
Они долго бродили в тени параболоида, пытаясь найти входные люки. Внезапно они наткнулись на небольшую площадку-выступ. Площадка была невелика: космонавты едка разместились на ней втроём.
В одном из углов квадрата, образуемого рёбрами площадки, виднелось небольшое овальное возвышение.
— Посидеть, что ли, собраться с мыслями, — проговорил Балаев, со вздохом облегчения опускаясь на возвышение.
И тотчас вскочил, словно ужаленный. В двух метрах от площадки, справа от неё брызнул ослепительный жёлтый свет.
Они увидели, как уходит в пазы корпуса массивная дверь люка. Свет погас, но зато загорелись разноцветные огоньки над входом, словно приглашая космонавтов войти внутрь. Поражённые, они некоторое, время молча всматривались в слабо мерцавшие огоньки.
— Нас как будто просят войти, — медленно, словно раздумывая, произнёс Назаров.
Он осторожно приблизился к люку и заглянул внутрь.
— Там… пусто, — сказал он, обернувшись к товарищам. — Виден тамбур, а дальше — закрытая дверь… Войдём?..
— Да! — ответил Ли Фу-чен.
Балаев, опередив Назарова, полез в люк.
Они не успели даже по-настоящему испугаться, как за ними сомкнулись створки входной двери и погас свет. Они очутились в непроницаемой темноте.
Где-то за стеной глухо гудели неведомые машины.
Тамбур был так тесен, что Ли Фу-чен оказался зажатым между Назаровым и Балаевым. Темнота сменилась пурпуровыми сумерками — их создавали десятки чашеобразных излучателей, вмонтированных в стены тамбура. Вслед за тем на космонавтов обрушились потоки голубоватой жидкости.
— Ух, ты… — от неожиданности Назаров даже присел.
Ли Фу-чен молча отфыркивался, не замечая, что находится в скафандре, защищающем от любых жидкостей. Балаев нелепо размахивал руками.