Директор предприятия задумался. С момента создания «Альфа и Омега» прошло почти две недели. Но им так и не удалось заполучить ни одного клиента. Он поднял голову. Баян Баяныч уже выключил магнитофон и теперь пытался выяснить, какой музыкальный инструмент солировал.
— Радио, газеты, телевиденье, отпадают, — между тем рассуждал ученик. — Вряд ли мы сможем позволить себе такую роскошь. К тому же глупо кричать об этом на всю школу. Так и до директора недолго докричаться.
— Беляев! Может, ты ответишь? — бесцеремонно прервал его мысли Баян Баяныч.
— Труба? — наобум брякнул Андрей.
Светка Быстроглазова громко хихикнула.
— А у меня слуха нет, — поняв свою оплошность, нашелся он.
— В таком случае жду тебя в субботу на занятии хора. Будем развивать слух, — проникновенно сообщил Геннадий Егорович.
После занятий компаньоны собрались в офисе предприятия. Татка была уже там. Садик не работал — отключили отопление.
— Молодец, Байбак! — хлопнул его по плечу Андрей. — Ловко ты Перкина…
Губы Байбакова растянулись в довольной улыбке.
— Я бы ни в жизнь не согласился поставить на спор свой плеер, — честно признался Ваня.
Улыбка стала еще шире.
— Вот только жаль, что Лешке придется расстаться со своим сокровищем, — скрестив на груди руки, заметила Настя.
Байбак сразу скис, вдруг осознав, какую глупость он совершил:
— Что же мне делать?
Настя молча полезла в портфель, выгрузив перед Лешкой целую груду учебников.
— Правильно! — вдруг не своим голосом заорал Андрей. — Не надо ни газет, ни телевиденья, когда у нас есть Лешка!
— Ты о чем? — подозрительно посмотрел на него Ваня.
— Нам нужна реклама? — продолжал истошно вопить директор предприятия. — Вот Лешка и будет нашим товарным знаком!
— Свежее решение, — насмешливо заметила Настя. — Конечно предприятию, начинающему завоевание рынка, без рекламы не обойтись, но Лешка…
— Не хочу я быть никаким знаком, — недовольно проворчал Байбаков.
— Не волнуйся, — Андрей раскрыл знакомую книжку. — Вот послушай: «Товарный знак продукта — его отличительный признак, средство продвижения на рынке». Теперь ты в надежных руках!
— Это-то меня и пугает, — тяжело вздохнул Лешка.
— Байбак рекламный агент? — Ваня Русланов недоверчиво посмотрела на простодушную физиономию будущего рекламщика. — Он же двух слов связать не может.
— Он научится, — вступилась за брата Татка. — Ведь, правда, же, Лешь?
Байбаков смущенно кивнул.
Глава 13, в ней Лешка грызет учебники, а Перец точит зубы
Очередь была за Лешкой. Ему предстояло сколотить клиентуру. Клиенты должны были обеспечить бизнесменам постоянный доход и, как следствие, процветание. Поэтому в случае его провала, все предприятие могло вылететь в трубу.
— Завтра литература. Капиталина Ивановна будет спрашивать стихотворение о Родине, — посмотрев в дневник, сообщил Ваня.
Настя раскрыла и придвинула к Байбаку потрепанную книгу с библиотечным штампом.
— Читай!
— В.К. Тредиаковский «Стихи похвальные России», — послушно начал Байбак. — Виват Россия, виват драгая. Виват, надежда. Виват, благая…
— Не бубни! Читай с выражением, — прервала его Настя.
Лешка принялся читать снова, но уже через пять минут взмолился:
— Не могу я больше! У меня от этого Тредиаковского мозги дымятся.
— А ты водички попей, — простодушно предложила Татка.
Байбаков беззвучно застонал.
— Я научу тебя одной хитрости, — заговорчески произнесла Бодрова. — Сначала надо выучить последнее предложение, потом предпоследнее. Идти снизу вверх. А повторять текст наоборот — сверху вниз.
— Давай, давай, грызи гранит науки, — подбодрил партнера Ваня.
Стиснув зубы, Байбак придвинув к себе книгу с таким видом, будто, в самом деле, собирался вцепиться в нее зубами.
В среду Вадька пришел в школу в прекрасном расположении духа. Усевшись за свою парту, он бросил насмешливый взгляд в Лешкину сторону. Байбаков ответил тем же, отчего в глазах у него запрыгали веселые чертики. Звонок прозвучал как вызов на поединок.
Капитолина Ивановна заняла свое обычное место и, не раскрывая журнала, обвела взглядом класс:
— Кто готов?
Перкин нетерпеливо заерзал на месте в ожидании, когда голова Лешки, положенная на гильотину знаний, скатится к его ногам. Байбак изо всех сил вжался в парту, но тут же ощутил на себе три пары негодующих глаз.
— М-можно м-мне? — заикаясь, отозвался он.