- Я знаю, где живет Лео, - возражала она. - Если ты не возьмешь меня с собой, то я просто сяду в такси и последую за тобой. Ты не можешь идти один. В тебе все еще чувствуется запах твоих ран - они сочтут это признаком слабости.
Правда ее слов уже почти сделала его жестоким. На кончике языка вертелись обвинения: о чем она думает? что одна омега-женщина способна помочь ему в схватке? - но его собрат волк подкусил язык. Она и так достаточно натерпелась, и волк не позволит, чтобы кто-либо еще причинил ей боль. Это был единственный раз на его памяти, когда волк вмешался в его человеческую природу, а не в изменение. Но ее слова лживы. Он запомнил мраморную скалку. Она не может быть агрессивной - у нее тоже есть предел.
Он согласился на ее компанию, хотя чем ближе они подъезжали к дому Лео, чем больше он жалел об этом.
- Дом Лео занимает пятнадцать акров, - сказала она ему. - Достаточно для охоты стаи, но нам все равно надо быть потише.
У нее был непреклонный тон. Похоже, она пыталась завязать с ним разговор, чтобы держать под контролем свой страх. Хоть его и распирала ярость, но он не мог не прийти ее на помощь.
- В больших городах трудно охотиться, - согласился он. Тогда, только ради проверки ее реакции, ведь у них никогда не было шанса по-настоящему обсудить вопрос о том, кем она была ему, он сказал: - я устою тебе настоящую охоту в Монтане, и ты даже думать не будешь снова вернуться в город. Обычно мы ловим оленей или зайцев, а популяции американских лосей настолько возросли, что иногда даже на них. Американские лоси - реальная катастрофа.
- Я бы придержалась одними кроликами, если ты не против, - пролепетала она. - Я, в основном, тянусь позади всех. - Она слегка улыбнулась. - Наверно слишком часто в детстве смотрела "Бемби".
Он рассмеялся. Да, он будет добиваться ее. Но, кажется, она сдается и без боя. Разве что, он вспомнил о ее отношении к сексу, но, ведь, о боях она ничего не говорила.
- Охота - часть того, кем мы являемся. Мы - не кошки и не затягиваем убийство, мы - животные, охотящиеся ради пропитания, ради сохранения стаи сильной и здоровой. Но если тебе это не нравится, ты, конечно, иди позади и наслаждайся бегом.
Она подъехала к клавиатуре на стене перед воротами и выстукала четыре цифры. Недолго помедлив, цепь на верхушке ворот начала двигаться, и ворота заскользили вдоль стены.
Чарльз уже дважды бывал здесь. Первый раз больше столетия назад, тогда дом был не больше лачуги. Тогда в доме было пятьдесят акров, а альфой был маленький ирландский католик по имени Вилли О'Шогнесси, который удивительно прекрасно вписался между своими немецкими и лютеранскими соседями. Второй раз - в начале двадцатого века, на похоронах Вилли. Вилли был старым, ему было почти столько же, сколько и Марроку. И был безумен, как и большинство старых волков. Когда проявились первые признаки наступающего сумасшествия, Вилли прекратил есть - демонстрация силы воли, что и делала его альфой. Чарльз вспомнил, как горевал отец на поминках. Они (Чарльз с братом, Самуэлем) еще много месяцев волновались, не решит ли вдруг и отец последовать за Вилли.
Дом и земли Вилли перешли во владение новому альфе, немецкому оборотню, который был женат на дочери О'Шогнесси. Чарльз не мог вспомнить, что потом с ним стало, как, собственно, и его имя. Но, тем не менее, после него было еще несколько альф, и только после них владения перешли в руки Лео.
Вилли и горка немецких каменщиков мастерски построили дом, и его реконструкция будет стоить неимоверно дорого. Несколько окон потускнели за время. А он помнил их еще новыми.
Чарльз ненавидел, когда ему напоминали о его возрасте.
Анна выключила двигатель и уже собиралась открыть дверь, но он ее остановил.
- Подожди.
Он смотрел на Анну и хмурился — она была слишком уязвимой. Если с ним что-то случится, то они разорвут ее на части.
- Тебе будет лучше перекинуться, - сказал он ей. Что-то в нем расслабилось: так и должно быть. - Если что-то пойдет не так, то я хочу, чтобы ты бежала как от собак (что было несомненной правдой), и залегла на дно, а потом позвонила моему отцу, и рассказала ему где тебя забрать.
Она заколебалась.
Признания была не в его натуре. Как доминантный волк в стае отца, он редко делал что-то подобное. Но, тем не менее, он попытался:
- Тебе скорее всего придется принять волчью форму, когда вы войдем туда. - Он пожал плечами. - Я доверяю своим инстинктам.
- Все в порядке.
Она попросила дать ей минутку. У него появилось время открыть записную книгу и просмотреть список, составленный Анной. Там значилось, что у Лео с Изобель есть еще первые пять. А в списке отца из этих шести, не считая Изобель, был только один Бойд. Если Джастин был вторым за Лео, то это означало, что кроме Лео никто не мог ему угрожать. Боль от раны мешала ему думать, он подкорректировал свои выводы. Ни один из них не мог вызвать его на поединок.
Анна закончила превращение и задыхаясь сидела на пассажирском сидение. Она очень красива - подумал он. Вся угольно черная с одной лишь белый полоской на носу. Она была мала для оборотня, но все же больше немецкой овчарки. Ее глаза стали бледно-бледно голубыми, что было странно, ведь ее человеческие глаза шоколадные.
- Ты готова? - спросил он.
Она завыла и встала на ноги, ее когти разорвали обивку сидения. Она один раз встряхнулась, как будто была мокрой, и мотнула головой в сторону.
Он не видел, чтобы кто-нибудь наблюдал за ними из окон, но была небольшая видеокамера, умно подвешенная на дереве у главного входа. Он вышел из внедорожника, удостоверяясь, что не выказывал признаков боли.
Он перебинтовался в ванной Анны и не думал, что теперь рана будет заметно его замедлять, главные последствия от серебра прошли. Но все же старался не делать лишних движений, что будет тяжело, если Лео и вправду ответственен за все те смерти. Агрессивные действия принудят Лео напасть на него — а Чарльз не хотел убивать Лео, пока точно не узнает его мотивы.
Он поддерживал дверь внедорожника открытой, пока Анна не выпрыгнула, потом он закрыл ее и направился с нею к дому. Он не удосужился постучаться; это не было дружественным посещением.
Внутри дом сильно изменился. Темные панели отбелили до блеска, старые газовые люстры заменили легким электрическим освещением. Анна шла рядом с ним, но ему ее руководство было не к чему, найти кабинет он и так мог - это была единственная комната с людьми в ней. В доме многое изменилось, но осталась главная гордость и утеха Вилли: огромный гранитный камин ручной работы. Изобель, которой нравилось быть в центре внимания, взгромоздилась на полированную вишневую каминную доску. Лео стоял рядом с ней. Джастин стоял слева от него, Бойд - справа. И еще три мужчины сидели перед Чарльзом в креслах викторианской эпохи. Все, кроме Лео, были одеты в черное. На Лео ничего не было кроме черных слаксов, показывающих его загар и развитую мускулатуру. Эффект от их угрозы смягчали розовые обои на стенах, и Изобель, одетая в джинсы и топ того же цвета.
Чарльз шагнул вперед и остановился. Анна прижалась к его ногам, не так сильно, чтобы он потерял равновесие, но ровно столько, чтобы он помнил: она с ним.
Никто не произнес ни слова, поэтому он первым сломал тишину. Он втянул воздух в легкие и распробовал его, ожидая того, что еще могли подсказать ему его инстинкты. Он унаследовал от матери нечто больше цвета кожи и нескольких черт, нечто большее даже способности быстро перекидываться. Она дала ему способность видеть. Не глазами, а душой.
И в стае Лео было что-то не так; и он знал что именно.
Он взглянул в небесно-голубые глаза Лео и не увидел ничего, что уже видел раньше. Ни намека на безумие. Но, если не он, то кто-то из его стаи.
Он перевел взгляд на трех волков, которых раньше не встречал, и понял, что имела в виду Анна, когда упоминала об их внешности. Лео был очень красив в своем а-ля я - викинг виде, но он был воином, и выглядел как воин. У Бойда был длинный нос и по-военному пострижены волосы, показывающие торчащие уши.