Подцепил из-под ног пластинку чёрного металла и без замаха швырнул, как в детстве плоский камень. Пластинка пролетела добрый десяток метров, ударилась о воду, отскочила, порождая круги. Ударилась снова, понеслась теряя скорость и сокращая размеры «прыжков», пока не скрылась под водой.
Ноль встал рядом, взял такую же пластину и швырнул. Я молча наблюдал, за «прыжками», затем повторил бросок.
Вот, мы, двое мужчин. Военные до мозга костей, в отчаянном положении, на грани смерти. Стоим и швыряем «камни» в воду. Без слов, без плана. Пластинка за пластинкой, шлепки по воде, всплески и концентрические круги, добегающие до берега.
Бросок, с отдачей, всем корпусом. Пластинка рассекает воздух, плеск, я скривился. Ошибся, задавая угол. Замер, ожидая немедленной кары за такую оплошность. Со дна болота должно подняться огромное нечто, что незамедлительно сожрёт. Но нет, болото осталось безучастным. Молчит и Верп.
Внутри меня что-то ломается, уставшее от бесконечных неудач. Броски же снимают напряжение, мысли складываются ровными блоками, укрепляя ментальные колонны, что удерживают самообладание.
Глава 14
Последняя пластинка исчезла под водой, и я сел, вытянул ноги. Рассеянный свет играет бликами на поверхности болота и обломках звездолёта. Кажется, что он идёт и снизу, но я уже ни в чём не уверен. Ноль, не получив указаний, принялся обустраивать укрытие. Стаскивает обломки корпуса, организуя подобие блиндажа.
Болото, как камень на распутье. Налево пойдёшь — застрелят. Направо — сожрут. Прямо — утонешь. А если назад?
Я оглянулся. Вдали поднимается чадное зарево горящего города. Там нас и застрелят, и ограбят, и сожрут. Пайки кончаются, патронов тоже не раздолье. Только энергии в ячейке Нуля хватит на пару месяцев.
По поверхности болота расходятся круги от упавших пластинок. Ударяются о берег с удручающим плеском. Ноль с грохотом выдрал кусок обшивки размером с самого себя, поставил набок, утрамбовав в обломки. Сверху уложил куски поменьше. Высокочастотным ножом вырезал отверстия для обзора… вырезал. Я коснулся клинка на груди и задумчиво осмотрел пустошь вокруг. Вырезал.
— Ноль, найди мне листы примерно в пару метров длиной и не уже метра.
Биоробот замер на мгновение и принялся за работу, методично, как муравей. Уж не знаю, как здесь с плавучестью материалов, но раз нас не разорвало, значит, давление приемлемо, а значит, может получиться. Космические корабли могут быть разными, даже на войне я видел самые причудливые конструкции. Как по виду, так и по назначению, но всегда их роднит одно. Лёгкость материалов. Конструкторы просто обязаны соблюдать баланс прочности и веса, чтобы корабль мог взлетать и его ускорение не сжирало топливо, как голодная свинья.
Высокочастотный нож режет обшивку на ровные листы, нагревается до красноты. Верп мигает зелёным и жёлтым, но молчит, наблюдая, как мы складываем из них подобие лодки. Переплетая слои и загибая. Получается подобие славянского лукошка, но только из сверхпрочных и гибких материалов. Первая космическая корзинка!
Спустя время я с некоторой гордостью воззрился на неё, покачивающуюся на воде у берега. Прямоугольная, довольно узкая, но плавучая! На дне лежат два «весла», крепления под них сделать не смогли, так что наша лодка скорее каноэ.
— Должен признать. — Сказал Верп. — Это довольно интересное применение местному мусору. Ну и… самый странный гроб на моей памяти.
— А то, — с кривой улыбкой ответил я, — похоронимся как викинги.
— Как кто?
— Неважно.
Я забрался в лодку, та заметно просела, под ногами проступила вода. Не критично. Следом залез Ноль. Воды прибавилось, но выше она не поднимается. В груди заметно потеплело, я взял весло и, шумно выдохнув, оттолкнулся от берега.
Лодка качнулась и будто нехотя поплыла! Напарник орудует веслом с левого борта, я с правого. Сначала вразнобой, отчего «корзинку» повело зигзагами, но постепенно подстраиваясь.
Вода плещет о плетёные борта, берег удаляется, а острова-обломки приближаются. В толще болота покачиваются ленты водорослей и кажется, что тянутся к нам… Проклятье, они и правда тянутся!
Бледная лента коснулась весла и отпрянула, на мгновение я увидел прилипшие к ней кости. Не человеческие, но крупные и почти белые. Остальные водоросли раскачиваются, сплетаются и расплетаются, взволнованные нашим присутствием. Некоторые тянутся, но коснувшись металла, возвращаются.