– Итак, ты явился в философию, чтобы ее убить, разрушить, так сказать, изнутри?
Мира, казалось, сама удивилась вырвавшейся как бы помимо ее воли фразе «Я тебя люблю...», которую тем не менее предпочла не превращать в шутку.
– А ты считаешь, что у всякого поступка должна быть определенная цель? Я, вообще-то, не очень восторженного мнения о самом себе, и, скорее, просто перемогаю жизнь, чем исполняю грандиозные цели... – пояснил он блекло и совсем неторжественно.
– Это хорошо, что ты скромный... Я не люблю задавак... – сделала вывод Мира.
– Что ж, ответим допросом на допрос... А тебя чем привлекла местная кузница философских кадров?
– Тебе честно или официальную версию? – поинтересовалась Мира, прежде чем ответить.
– Давай начнем с официальной... – пробормотал Николай, уже и так потрясенный излишней откровенностью девушки.
– Хорошо... По официальной версии я, разумеется, собираюсь улучшить мир...
– А по неофициальной?
– Женщина-философ – это нонсенс... Так что я пытаюсь подсластить свою женскую долю... как водится... Мечтаю найти собственное счастье или хотя бы вырваться из душного мирка квартиры, пеленок, кастрюль...
– Честно и со вкусом!
– Тебя шокирует моя откровенность? – Мира невинно потупила взгляд.
– О, вовсе нет... Скорее, наоборот... – невпопад ответил Николай, и это не ускользнуло от пристального внимания собеседницы.
– А как может быть наоборот? Если не шокировала, тогда что же?
– Ну, если бы ты сообщила приемной комиссии, что цель твоего пребывания в этих стенах – бегство от немощного мужа...
– Он вовсе не немощный. Мне даже бывает больно, настолько он не немощный. Правда, больше одного раза у него не получается, но и за один раз можно застрелиться от его напора...
– И тебе это не нравится?
– Эх, Николай, ты совсем еще мальчик... Женщину интересует совсем не это...
– Ну, поскольку девочкой я стану еще не скоро, то поясни мне, малохольному, что же нужно женщине? – спросил Николай ершисто.
– Известное дело... Романтика... Любовь... Ласка... А так только в порнофильмах бывает, что набросился – и все дела... Мы, женщины, устроены иначе...
– Неужели? Почему же тогда мы оба оказались на философском факультете? – усмехнулся Николай. – Ведь, кажется, Гегель утверждал, что разница между мужчинами и женщинами, как между растениями и животными.
– Я согласна с Гегелем.
– Ого!
– Да, представь себе, согласна... Женщины более чувственны, а поэтому всецело зависимы от своих эмоций... Они не могут принимать разумных решений в большой политике, науке...
– А мужчины могут? Не верю своим ушам, – рассмеялся Николай. – Такие соображения я ожидал бы услышать из уст какого-нибудь женоненавистника-крепостника-домостроевца... Может быть, ты просто прикалываешься?
– Ну, во всяком приколе есть доля прикола... – Мира игриво поправила прическу. – Почему все великие философы – мужчины? Ты действительно считаешь, что из женщины, этого трепетного, зазывающего существа может выйти хороший философ, или, точнее, философка?
– Ты почитай Юма, особенно о скромности... Кстати, там популярно растолковано, почему женщине нужно иметь только одного партнера, а мужчине – сколько ему вздумается...
– Что-то я у Юма такого не помню... Хотя, признаться, я, кажется, Юма не читала... Так, цитаты.
– О, цитаты бывают обманчивы...
– А ты тоже считаешь, что женщине нужно иметь только одного партнера?
– Ну, я заинтересованное лицо...
– В чем ты заинтересованное?
– Ну, ты же поймала меня на том, что ты мне нравишься...
– То есть ты предлагаешь мне, с виду вполне скромной девушке... Ну, хорошо, хорошо... вполне скромной женщине завести любовника?
– Почему бы и нет... Гегель, Юм, как и все человеческие существа, страдают предубеждениями, приступами невежества и самодовольства... Я, изволь заметить, считаю женщин не только равными мужчинам, но и более прекрасными, интересными, многогранными...
– Это потому, что у тебя пока ни одной не было... Боюсь, ты поменяешь свое мнение.
– Возможно... Конечно же, над этим нужно много размышлять. Мыслить – вообще весьма полезное занятие... И тогда может прийти в голову то, что не пришло в голову Юму и Гегелю.
– Так ты не веришь в авторитеты?
– Нисколько... – Николай встал в позу римского оратора и добавил: – Я сам себе авторитет!
– Ну. Это еще Декарт призывал все проверять собственным умом...
– О, я верный последователь Декарта... – он замолчал, а потом резко выдавил из своей, внезапно пересохшей, глотки: – Как бы я любил тебя на груде книг...