Машина вылетела на вторую магистраль и свернула в сторону спального района, где, судя по показаниям навигатора, была частная клиника. Долетев до здания за десять минут, Тайнар припарковался и пошел в сторону главного входа. Он был открыт. В коридоре был приглушенный свет, а перед стеклянными дверьми альфа замер. Запах крови. Он присел и втянул воздух. Ему больше ничего не нужно доказывать и показывать. Это пацан, навязанный ему на шею родителями. За спиной послышалось торможение примчавшихся следом за ним охранников, которые быстро вылезли из машин и заняли свои позиции.
Войдя в здание и быстро дойдя до регистратора Тайнар поздоровался.
- Я Тайнар Алой. К вам поступил омега сегодня вечером. Без браслета.
Регистратор кивнул и попросил подождать, набирая номер внутренней связи. Через минуту в коридор вышел довольно молодой альфа в больничном костюме.
- Добрый вечер. - Поздоровался Тайнар протянув руку.
- Здравствуйте. - Мужчина посмотрел на него с интересом, пожал руку.
- Как состояние моего омеги?
- А вы уверены, что это ваш омега? - спросил доктор.
- На все сто процентов. У вас на пороге кровь. Его кровь. И еще это. - Тайнар достал из кармана браслет и протянул его доктору. - Тут все данные.
Доктор взял браслет и подойдя к регистратору положил его в приемник. На экране тут же вышел файл и фотография владельца браслета. Его статус. Имя пары. Фотография пары. Его возраст, как реальный, так и фактический. У доктора даже глаз дергаться начал.
- Этого достаточно, или мне еще и чип предоставить?
- Нет. Этого достаточно. Пройдемте, в мой кабинет.
- Сначала я должен посмотреть на него. - Твердо заявил Тайнар забирая браслет.
- К нему нельзя. Он сейчас в реанимации. В крайне тяжелом состоянии. Пройдемте.
Алой нахмурился, но послушно пошел следом. Вот как-то не вязалось у него все происходящее с этой серой мышью, что по недоразумению генов стала омегой. С какой стати крайне тяжелое положение? Да и вообще с чего он поперся к нему на работу? Ну подумаешь залет, так чего на работу-то переться и сообщать?
Войдя в кабинет, обставленный в строгости и скромности рабочей надобности, они уселись. Врач в свое кресло, Тайнар на стул напротив его стола. Альфа-доктор минуту помолчал, потом медленно сказал.
- У вашей пары бесконтрольная трансформация. И это крайне опасно. - Он покачал головой. - Но плод нам не спасти. Медикаменты в этом бессильны.
- Какой срок? - Тайнар даже пальцы сжал в кулак. Такого поворота он никак не ожидал.
- Три недели. Из-за трансформации плод частично отслоился от кормовой пуповины. Нити наполовину разорваны. Мы сделали все, чтобы остановить процесс, но рефлекс остался. Это крайне опасно не только для плода, но и для него самого. Омега может погибнуть.
- И как это исправить?
- Мы колем ему препарат, который замедляет судороги, спазмы внутренней перестройки, но, - он покачал головой, - больше двух суток этого делать нельзя. Если плод выживет при такой дозе препарата, то ребенок никогда не получит ипостась зверя и будет ущербным в развитии, в половом влечении и даже может быть умственно отсталым.
Тайнар прикрыл глаза. Ну вот этого только не хватало. А потом еще и омежьи слезы утирать по поводу потери или отсталости ребенка. Вздохнув, альфа посмотрел на доктора.
- Что вы предлагаете?
- Сейчас трудно хоть что-либо предлагать. Мы закончили операцию три часа назад. Он много крови потерял. Едва не умер на столе. Так что, - доктор покачал головой, - сутки. После суток можно будет хоть что-то сделать, спрогнозировать.
- Я должен его увидеть. Вы сами видели, что омегу разбудили из анабиоза, в который его отправили из-за страшной аварии. И будили, завязав на меня.
- Можно попробовать. Но не сильно надейтесь. Судя по тому, что он не был ни избит, ни изнасилован, трансформация началась посредством психологической травмы. А это куда хуже, чем первые два варианта. Его просто подбросили на порог, либо он сам дошел и потерял сознание. Не знаю. Это нужно смотреть камеры наблюдения.
- И все же, - Тайнар встал, - я должен его увидеть.
- Хорошо. Идемте.
Тайнару выдали комбинезон, шапочку и бахилы, а на лицо маску, на руки перчатки. В реанимационный блок они вошли уже одетыми. Прошли к палате, и доктор открыл дверь. Войдя в комнату, Алой вздрогнул. На кровати, весь опутанный проводами, капельницами и датчиками лежал белый как мел Кристофер. Дышал с трудом, под аппаратом. Его руки были привязаны, как и ноги. С левого края кровати свисал серый хвост с шипом на конце и нервно дергаясь бил по ножкам кровати, высекая искры на шестом-седьмом ударе. На лице выступили крупные капли пота, под глазами залегли темные тени. Губы обескровлены. Веки дрожат, и он тихо порыкивает в трубки, что торчат из горла, видны клыки, сейчас удлиненные.
- Препарат не справляется. - Нервно проговорил доктор и подошел к приборам. - Плохо. Плод отторгается.
Кристофер зашипел и выгнулся. Враз взвыли приборы. Тайнар замер, в комнату забежали врачи. Тут же загалдели. Пульс у парня зашкалил, сводя с ума приборы. Рык поднялся утробный. И он, резко подняв голову, распахнул глаза со звериным зрачком, втянул воздух носом, зарычал сжимая кулаки. Из уголков глаз потекли слезы. Его котенок, которого видел взрослый кот, царапал коготками сам себя и плакал, судорожно дергая задними лапами. В душе котик истекал кровью.
Тайнар опешил. Он много чего знал, слышал или видел, но вот такой картины еще никогда. Котенок смотрел на него через глаза Кристофера. Он плакал и вымаливал защиту. У него, у того, кого не было рядом столько времени. Его кот дернулся всеми силами, сдвигая с места, выводя из ступора. Тайнар скинул силиконовую перчатку, резко подошел и просунул руку под простыню и рубаху. Его теплая рука накрыла каменный живот парня. Глаза впились в его и тяжелое дыхание вынуждало отдать столько, сколько у него есть. Он дал ему все. И Кристофер тихонько заскулил, прикрывая глаза. Врачи замерли. Тайнар крайне редко это делал на людях, но сейчас был подходящий момент: он замурлыкал. Бархатисто, протяжно и ласково.
Повернув шеей, хрустнув позвонками, частично выпустил зверя из себя. Его уши удлинились. Хвост выскользнул, прорвав ткань дорогущих брюк. И этот хвост обхватил замерший хвостик Кристофера. Выпустив зубы и бархатисто мурлыкая, Тайнар облизывал губы широким языком-лопаточкой. Розовым, шершавым. На одной руке были когти, и они впивались в ладонь, на пол падали рубиновые капли крови. А на второй руке когтей не было. Рука осталась человеческой. И он ласково гладил ею животик, который под рукой становился мягче, прохладнее, до этого будучи каменным и горячим, словно в лихорадке.
Звук его голоса гипнотизировал, заставлял замирать. Звуки песни таури чарующие и крайне редки из-за редкости обладателей. И вот сейчас, поглаживая по животу, отмечая, как лицо омеги расслабляется, Тайнар даже и не думал, зачем он мурлычет при посторонних. Кот прижался к котику, зализывая его пузко. Потирался мордой. Пел. И так же плакал, как и котик. Таури альфа требовал петь, мурлыкать громче, вкладывать душу в песню. И Тайнар мурлыкал, поглаживая живот омеги, замечая, как все тело расслабляется. Хаотичность трансформации сошла на нет. Даже хвост и когти исчезли.
Бригада медиков завороженно смотрела на успокаивающее действие альфы на свою пару. Даже приборы показывали, что плод стремительно притягивается назад, отслоение остановилось. И даже новые нити проросли и захватили плод, чтобы удержать, чтобы защитить.
Тайнар мурлыкал больше часа. Опомнился только тогда, когда ощутил слабость во всем теле и незримое умиротворение. Он убрал руку и отступив назад, стал оседать. Врачи тут же его подхватили, что-то говорили, но он их едва понимал. Потерял сознание.
Очнулся лежа на кушетке, в той же палате, где спал омега. Сел и осмотрелся. Не реанимация. Видно по более одомашненному виду жалюзи и числу приборов. Дверь раскрылась и вошел врач.
- С добрым утром.
- Утро? - Тайнар покосился на закрытые жалюзи и встал.